Ян не видел прежде их янгара, но не узнать его было нельзя. Обликом Эван Асгамир напомнил ему отца: такой же большой и седовласый, он был без доспехов, и под рубахой четко рисовались стальные мускулы. Этот человек привык повелевать, и это понимал всякий, кто сталкивался с ним. Только такие и становились вожаками, их выбирала стая, и стая была готова отдать за них жизнь. И свою, и чужую.
Ян не знал, кто именно убил его отца, убийцей вполне мог быть Эван Асгамир. От этой мысли в нем снова вспыхнула ярость. Или это мог быть его сын Рунар, сидящий от отца по правую руку. Ярость Яна мигом улетучилась, когда он натолкнулся на не менее яростный взгляд Рунара, и понял, кому он принадлежит.
Взгляд был брошен Ингерду.
Яну показалось, что от этой ярости, плеснувшейся от одного к другому, ветер стал жарким и разом высохла вся вода на траве. Эта ярость была подобна молнии, которую не способен увидеть человеческий глаз, но если бы она обернулась настоящей молнией, на поляне острова Рох уже никого не осталось бы в живых. Ян знал, что здесь смерть карается смертью, и знал, что один из них умрет. А значит, умрут оба. Но не сейчас.
И тут он увидел тех, кого не видел прежде никогда. Слухами о них земля полнилась, да слухами странными, разными. Никто не мог сказать, что из них правда, а что вымысел, чему верить, а что мимо ушей пропустить. Сказывают, что живут они на гиблых болотах, куда обыкновенный человек попадет — не воротится, и много народу там сгинуло. Сказывают еще, что они тех людей едят и водой болотной запивают, а любой другой такой воды попьет — враз занеможет, а после умрет. А как умрет — так мертвый на болота те возвращается и бродит там, неприкаянный, сам скелет, а глаза в темноте горят ярко. Многие видали те огоньки, кто от страха на месте не помер, потом другим рассказывал и трясся. Ян сам не раз такие истории слыхал и понять силился: правда иль вымысел? Так и не понял и теперь во все глаза глядел на них, и не он один.
Ян был не маленького роста, вровень с Ингердом, а Ингерд в плечах его пошире, но эти — каждый как два Ингерда и ростом превосходили Угара Стигвича, а выше Ян не знал человека. Было их всего трое, Ян не увидел у них никакого оружия и не удивился: они звались Скронгирами, это племя Медведей, а им зачем оружие? Один из них взглянул Яну в глаза, так, мимоходом, и взгляд этот пригвоздил Яна к земле, до того он был тяжел. И ему совсем не хотелось испытать, насколько тяжела его рука, тем более что размером она была с его, Яна, ногу. Сперва Ян подумал, что Асгамиры из гордыни от них подальше сели, а теперь понял, что гордыня тут ни при чем. Вепри опасаются их так же, как все остальные. Кроме Туров, которые сидели сейчас справа от них, и Орлов.
