- Верно, Аким Андреевич,- вдруг крикнула Лида,- дворяне всех благороднее и честнее...
- Что такое? - встрепенулся Ломакин.- Постойте, Лидия Николаевна, почему дворяне честнее?
- А потому и честнее, что все герои - дворяне... Атос, Портос, Арамис, д'Артаньян...
- Вот-с! - сказал доктор Шебуеву, красивым жестом руки указывая на Лиду.- Всего больше дворянство давало Атосов и Портосов.
- Тургеневых и Сен-Симонов, Чаадаевых и Байронов...
- И эта ваша... пищевая теория совершенно не объясняет, почему же купечество, которое тоже ест много и хорошо, не пополняет рядов интеллигенции?
- Подождите, пополнит! Оно еще вчера явилось из деревни, и не только его деды, а и отцы мякину ели... Из его среды уже выскакивали и Боткины и...
- Нет, извините, но ваш демократизм вызывает у меня недоумение...
- Это называется пессимизм! - объяснял Эраст Лукич Лиде.- И я по этому поводу тоже однажды сказал экспромпт:
Кто в тридцать лет не пессимист,
А в пятьдесят не мизантроп,
Тот, может быть, душой и чист,
Но идиотом ляжет в гроб!
- Батюшки, страх какой! - сказала Матрена Ивановна с неудовольствием, махнув рукой на Ломакина.- Ну те к шуту, Ерастушка!
- Позвольте! - вскричал Нагрешин.- Я это читал! Эраст Лукич, это было напечатано!
- Как же, как же! Было! Я ведь в юности печатал кое-что... как же, хе-хе-хе!
- А где это было?
- В "Вестнике Европы"... за-а... кажется за тысяча восемьсот восемьдесят шестой год.
- Это было помещено в сборнике автографов, изданном в пользу голодавших в девяносто втором году,- сказал Шебуев.
- А-а? Значит, перепечатали? Ну что ж? Я не претендую.
И Эраст Лукич вновь обратился к дамам.
Спор доктора с Шебуевым прекратился, прерванный экспромтом Эраста Лукича, но с этой поры доктор, ранее относившийся к архитектору хотя и холодно, но внимательно, стал смотреть на него с снисходительным сожалением и здороваться с некоторой небрежностью.
Когда Кропотов сообщил у Варвары Васильевны о том, что Шебуев тоже начал посещать дом Лаптевых, Малинин заметил, что на женщину это произвело неприятное впечатление, а сам он, наоборот, почувствовал удовольствие при словах доктора. И ему тотчас же стало стыдно пред собой за это чувство, захотелось сказать о Шебуеве что-нибудь хорошее.
- Наверное, его привлекает туда любопытство,- сказал он доктору.
- Гм... Я думаю, что он слишком практичен... для того, чтоб к этому любопытству не примешивать некоторых надежд,- ответил доктор.
- Как он держится с Лаптевой? - спросила Варвара Васильевна.
