- На лице у него выразилось что-то близкое к отвращению, и; очевидно, это чувство было адресовано тому, кто осмелился бы сомневаться в силе книги. Но тотчас же он задумался и тихо заметил:
- А все-таки глупенькая-то она оригинальнее!
- Кто? - с удивлением спросил доктор.
- Наденька...
- Н-не понимаю вас!..
- Миллион, завернутый в онучку, примерно... во что-нибудь эдакое незначительное, особый смак приобретает,- щелкнув пальцами, сказал Ломакин, Но снова он весь передернулся и схватил доктора за руки, торопливо говоря: - Шучу! Это я шучу! Нет, я ведь понимаю! хе-хе! Я очень хорошо понимаю! Разумеется, надо! Я ведь отчасти имел это в виду, когда знакомил ее с этими... Книги, конечно, очень важны... ну да! Но тут - живые люди! Купец, чиновник, дворянин... смотри и сравнивай! А? Нет, честное слово! Ведь это развивает? Сравнение-то?
- Вы, кажется, только сейчас придумали такое... шутливое объяснение? спросил доктор, и брови у него дрогнули.
- Какой проницательный ум! - тихо воскликнул Ломакин, отскакивая от гостя и как-то комом падая в кресло.
Доктор глубоко вздохнул и, опустив голову, с минуту молчал. Эраст Лукич дергал себя за бороду, гладил свою лысину и с ожиданием поглядывал на гостя...
- Вы, Эраст Лукич,- заговорил доктор,- относитесь ко мне в данном случае недостаточно серьезно, как кажется, и, пожалуй, даже несколько недоверчиво...
- Не может этого быть! - возгласил Ломакин, всплескивая руками. Но было трудно понять - удивляется он словам доктора или протестует против них.
- Позвольте мне откровенно выяснить вам мой образ действий и причины, побуждающие меня действовать именно так.
- Да разве я не понимаю?
- Нет, позвольте! Надежда Петровна, являясь обладательницей такого огромного, даже, скажу, редкого состояния, представляет собою в данный момент могучую силу, хотя и потенциальную пока... Но она стоит на опасном пути... Будучи молодой и неопытной девушкой, она совершенно лишена, так сказать, чувства осязания добра и зла. Жизнь делится для нее на веселое и скучное, приятное и неприятное... Ей совершенно чужды культурные веяния современности, и она, т. е. ее капитал, даже может явить собою оплот против них. Выйдет замуж за какого-нибудь кулака и заживет обычной жизнью богатой купчихи... в то время как ее капитал, под усилиями мужа, будет всё расти и давить людей своею тяжестью. Я, как вы знаете, не марксист и в росте капитала не могу видеть прогрессивного явления. И я думаю, что на обязанности моей, человека интеллигентного, с определенными принципами, лежит прямая задача - попытаться облагородить эту силу, попытаться дать ей направление, противоположное тому, которое она, предоставленная сама себе, естественно и необходимо должна будет принять. Вы понимаете? Я думаю, что купечество достаточно богато и без этих четырех миллионов... Как человек интеллигентный, вы должны понять мою простую мысль. Однако к моей попытке внушить Надежде Петровне интерес к чтению вы отнеслись... легко и шутливо, как мне показалось. Я думаю, что в интересах лучших стремлений жизни вы должны решительно встать на мою сторону...
