- Котлета-то у вас простыла, Павел Иванович! - вдруг сказал Шебуев, не поднимая глаз от тарелки. Голос у него звучал удивительно равнодушно, даже обидно равнодушно.
Малинин удивленно взглянул на него и взялся за нож и вилку. А Нагрешина эти простые слова точно сшибли с какой-то высоты. Он схватился за бородку и, крутя ее, начал бормотать:
- Да-с... Вот как... Так вы, господа, приглашены...
Через несколько минут он простился и ушел, так же шаркая ногами по полу, но уже не такой оживленный и сияющий.
- Боже мой! Что ом говорил! - с отвращением воскликнул Малинин.
- Говорил не красно...
- Только?
- Мм... Видите ли что, непорочный Павел Иванович! - не переставая есть, спокойно заговорил Шебуев.- У него имеется крупное смягчающее вину обстоятельство... впрочем, общее всем разночинцам. Парнишка - слабый, худого питания, в организме недостаток всяких здоровых соков. Поступает в гимназию... Курточка прорвана, постоянно голоден, товарищи смеются и поколачивают его... Дома - теснота и грязища... Восемь лет сидит под прессом классицизма. Кончил гимназию. Университет... Голод, холод, урочишки, униженьишки... Парнишка, повторяю, слабый. Люди ходят по улицам в крепких калошах, в теплых пальто, бывают в театрах, валандаются с девицами, даже влюбляются... а у него - всё удовольствие в том, чтобы поесть досыта... Эх, Павел Иванович, какое иногда большое... даже сладострастное удовольствие может испытать человек, поглощая вареную колбасу с черным хлебом!.. Такие наголодавшиеся люди, вступая в жизнь, вносят с собой неутолимую алчность к ее благам... но некоторые из них остаются аскетами до конца дней. Аскетизм - тоже уродство и болезнь, а потому я не знаю, кто лучше - аскет или Нагрешин... Заметьте вот еще что: иные жаждут миллиона не ради того чтобы свинничать, а лишь желают им, как фиговым листом, прикрыть наготу своей души. Душа у них - голая, ограбленная жизнью, нет в ней ни надежд, ни мечтаний - ничего нет! А желание чем-то быть, что-то представлять собою - осталось... И вот человек пытается прикрыть наготу души своей обаянием денег... Этот Нагрешин... слов нет - довольно противная фигура... Но - вы слышали? - он надеется, что миллион очеловечит его...
- Не знаю - так ли это? - сказал Малинин, недоверчиво поглядывая на архитектора.- А Нагрешин... всем известно, что он жил и, кажется, еще живет на содержании у старухи Дятловой...
- Такие, как он, и на это способны...- заметил Шебуев, прихлебывая вино.
