— Детка, — продолжала она, понимая, что запас нежных слов заканчивается. — Проснись, солнышко! Я кое-что хочу сделать. — Она нежно провела губами по его плечу. — Мне кое-что очень нужно.
Когда он скривил губы, она укусила его. Больно укусила.
— Ой! — Он мигом открыл глаза; в них пылали ярость и изумление. — Какого черта?
— Мне нужна моя половина кровати. — Довольная, она улеглась на подушку, которую он только что освободил, и, прищурившись, с удовольствием наблюдала за его мрачной физиономией. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты грубиян в постели? И воруешь одеяла. — Она быстро дернула одеяло за край и накрылась им.
— До тебя никто не жаловался.
Санни вздохнула. Она рассчитывала на то, что останется первой и последней. Нахмурившись, он потер укус на плече и покосился на Санни. Под глазами у нее залегли тени, и она казалась очень хрупкой и беззащитной. Но вздувшийся след от укуса на плече демонстрировал обратное.
В ее стройном теле таятся неисчерпаемые запасы энергии. И еще в ней море страсти, в которое ему не терпится окунуться — несмотря на ночной марафон. Ему предстоит многое для себя открыть, ко многому вернуться. Ночью она была ненасытна — и невозможно щедра. Она воспламенялась от одного прикосновения. И он тоже загорался, стоило ей прикоснуться к нему.
Яркое утреннее солнце освещало ее фигурку, укрытую одеялом. Она закуталась едва ли не с головой; он видел лишь светлый затылок. И он хотел ее.
Что ему с ней делать? Что сделать ради нее? Для нее? Он понятия не имел.
Интересно, что она скажет, если он во всем ей признается. Наверное, снова решит, что у него не все в порядке с головой. Но он может доказать, что совершенно нормален. А как только он ей все расскажет и докажет, обоим придется несладко. Все, что произошло с ними за время последнего оборота Земли вокруг своей оси, недолговечно и скоро закончится. Об этом ему даже думать не хотелось.
Впервые в жизни ему захотелось обмануть самого себя. Притвориться. В самом лучшем случае впереди у них всего несколько недель. Джейкоб понимал — больше, чем кто-либо другой, — сколь относительно время. Надо радоваться каждому дню и брать от жизни все, что можно.
Но как он может? Он сел и потер лицо ладонями. Так будет нечестно по отношению к ней. В высшей степени нечестно, особенно если инстинкты его не обманывают и она тоже к нему неравнодушна. Если он ничего ей не скажет, ей будет очень больно, когда все закончится. Если он ей все расскажет, ей станет больно еще до того, как все начнется по-настоящему. Наверное, так лучше всего.
