В самом начале третьего Анна входит в кондитерскую Лагерберга на углу Дроттнинггатан и Вестра Огатан. Там почти никого. Две пожилые ухоженные дамы с аккуратными прическами и в больших передниках мирно беседуют с профессором гражданского права в котелке. Тихо падает снег. Кафельные печи распространяют ароматное тепло, извлекая розовый переливающийся аккорд из соблазна вкуснейшей сдобы и знаменитых кренделей. Надо всем этим дразнящим контрапунктом парит запах свежесваренного кофе.
Одна из ухоженных дам спрашивает Анну, что та желает, и Анна заказывает шоколад со взбитыми сливками и маленькое кофейное пирожное и просит принести ей это в дальний зал, если можно. Конечно, пожалуйста, проходите, фрёкен Окерблюм.
Фрида Страндберг уже на месте, увидев приближающуюся Анну, она встает и протягивает руку. Они сдержанно здороваются, не пытаясь выказать притворную сердечность. На Фриде простое пальто из шерсти вишневого цвета, которое ей весьма к лицу. Шляпа из той же ткани с кожаной отделкой. Анна в элегантной, сшитой по фигуре шубке, подаренной ей на Рождество. На гладкозачесанных волосах небольшой соболий берет.
Фрида. Вы сделали заказ, фрёкен Окерблюм?
Анна. Да, спасибо. Я заказала.
Фрида. Очень мило, что вы пришли.
Анна. Очевидно, из любопытства. (Кашляет.)
Фрида. Вы здоровы?
Анна. Простуда никак не проходит.
Фрида. Прошу вас. Выпейте минеральной воды. Я не пользовалась стаканом.
Анна. Спасибо, вы очень любезны.
Фрида. В этом году болеют как никогда.
Анна. Правда?
Фрида. Если люди несчастны, они заболевают. По-моему, этой осенью многие чувствовали себя как никогда несчастными.
Анна. А почему именно этой осенью?
Фрида. Всеобщая стачка, разумеется, и ее последствия.
Анна. Ну да, конечно. Всеобщая стачка.
Фрида. Вы собираетесь стать сестрой милосердия, фрёкен Окерблюм?
Анна. На днях уезжаю в училище.
Фрида. Мне страшно хотелось стать медсестрой. Но я была вынуждена с ранних лет зарабатывать себе на хлеб, так что...
Тут приносят заказ Анны: большую чашку шоколада с шапкой взбитых сливок, кофейное пирожное в гофрированной бумажке и стакан воды. Ухоженная дама улыбается материнской улыбкой и дематериализуется. Фрида смотрит ей вслед.
Фрида. Вы ее знаете?
Анна. Когда мы были детьми, папа водил нас сюда почти каждую субботу.
Наступает то молчание, которое предвещает поворот разговора к его цели. Анна, подавив приступ кашля, отпивает немного воды, пирожное остается нетронутым. Фрида разглядывает свою руку с обручальным кольцом на пальце: письмо написано под влиянием внезапного порыва, это было не так уж трудно. Сейчас задуманное кажется почти невыполнимым.
