"Надо посмотреть бумаги, – подумал Колыванов, – там наверняка что-то есть. Чем так пустышку тянуть, проще пойти и посмотреть. Наверняка зацепка найдется. Деловые люди документы просто так не выкидывают, прячут – да, но не выкидывают".
Колыванов нехорошо улыбнулся. Мелодия вводила его в состояние под названием Большая Сумеречная Зона. Он выключил радио, вылез из машины и поднялся по лестнице на площадку. В квартире настойчиво ждали. Вероятнее всего, опера из РУОПа. Колыванов позвонил. Находящиеся в квартире затаились и стали осторожно скрипеть паркетом, приближаясь к дверям. Свои пистолеты при этом они наверняка держали двумя руками стволами вверх. Колыванов решил не прятаться от людей, держащих оружие как в кино, и встал напротив глазка.
– Федеральная служба контрразведки, – произнес он.
Замок щелкнул, и дверь отворилась. Оперов было двое. Они, как Колыванов и предполагал, держали "макаров" наизготовку, обратив стволы к потолку.
– Капитан Колыванов, – представился он, переступая порог. – Мне надо посмотреть бумаги.
Он слегка разочаровался, но при этом немного повеселел. Оба мента были молодые. С такими ребятами работать было гораздо проще. Наверняка стажеры. Вряд ли это был РУОП и даже ГУВД – ни один не тянул даже на лейтенанта. Молодежь была поднята с "земли" и поставлена в засаду для галочки. Тот, кто открыл дверь, внимательно изучил удостоверение Колыванова и спросил:
– У вас есть постановление на обыск и выемку?
– Зачем? – удивился Колыванов. – Я не собираюсь ничего изымать.
– Я должен позвонить, – сказал стажер, убирая "ПМ". Он был коротко стрижен и напоминал прилежного, хотя и слегка туповатого ученика средней школы для умственно отсталых подростков. Колыванов ухмыльнулся. Второй тоже засовывал "макаров" за пояс, вероятно, считая себя крутым ментом. Оба они были готовыми пассажирами в мир трансмутации, экскурсию в который Колыванов собирался им предложить. Он вдруг решил, что оповещение кого бы то ни было не входит в его планы. Неторопливым, но четким движением он выдернул из-под пиджака "АПС" и всадил пулю в затылок ученику средней школы для умственно отсталых подростков. Ученик упал на пол, опрокинув тумбочку с телефоном и забрызгав стену тем, что содержалось у него в голове. "Можно ли было назвать это мозгами?" – подумал капитан и мечтательно улыбнулся. Ученик конвульсивно вздрогнул, поскреб ногтями паркет и превратился в труп. Не переставая улыбаться, Колыванов повернулся ко второму мальчику с "земли". Тот очень не хотел отправляться в мир трансмутации, на лице его был написан страх, он тащил из-за пояса "ПМ" и источал запах аммиака. Из переполнившегося правого ботинка на пол текло. Колыванов не раз наблюдал подобную реакцию у людей, подвергавшихся "зачистке". Убивать стажеров, по сути, не было нужды, но если уж было решено, что звонок не нужен, то зачем лишаться такого удовольствия? Стажер целился в него и давил на спусковой крючок, но пистолет, даже такой дрянной, как "макаров", полагалось перед стрельбой снять с предохранителя, о чем он напрочь забыл. Колыванов спокойно поднял "стечкин" до уровня глаз, держа пистолет двумя руками, потому что ствол с глушителем сильно перевешивал. Мальчика затрясло. Он наконец сообразил, что надо сдвинуть предохранитель, и опустил флажок большим пальцем левой руки, так как правую намертво сковало судорогой. Теперь оружие было готово к бою. Колыванов отметил это и плавно спустил курок. Звук был негромкий. Прибор бесшумной беспламенной стрельбы "АПС" был вдвое короче аналогичного приспособления для "ПМ", но свою задачу выполнял превосходно. Стажер растянулся вдоль коридора. В центре лба у него образовалось аккуратное круглое отверстие, из которого потекла тонкая струйка крови. Колыванов запер вторую дверь и подобрал свои гильзы. Он привык делать все чисто, и даже сейчас, глядя из Большой Сумеречной Зоны в мир трансмутации, по привычке не оставлял за собой следов.
