Вечером Мельника вызвал Хрусталев. Проводилась очередная операция, но на сей раз лейтенанту было поручено наблюдение и лишь в самом крайнем случае – подстраховка. Хрусталев учел пожелания Мельника и уговорил его поработать еще немного, посетовав на острый дефицит людей. Мельник получил радиостанцию, прибор ночного видения и пистолет Стечкина. На белом "БМВ" с частными номерами они подъехали к дому в южной части города, напарники ушли, в засаду, а Мельник остался наблюдать. Объект должен был подъехать на джипе к шестому парадному в середине жилого массива, о чем следовало немедленно напарникам сообщить.
Наступила ночь. Джип не появлялся. Мельник несколько раз выходил из машины отлить, удаляясь к близлежащим кустам, и, вернувшись, внимательно оглядывал двор. Никаких существенных изменений там не происходило. Утром дали отбой.
Возвращаясь, спецназовцы на чем свет стоит материли бандитов, заставивших без толку ждать, а Мельник испытывал странное чувство облегчения. Что-то претило ему убивать людей и даже помогать непосредственным исполнителям. Прибыв, они сдали оружие и посидели немного, пока не начал ходить транспорт.
До дома Мельник доехал на автобусе. У своего парадного он заметил небольшое скопление людей, две машины "скорой помощи", микроавтобус с надписью "Криминалистическая лаборатория" и пээмгэшный "уазик".
– Что здесь случилось? – спросил он у старика, увлеченно следящего за входом.
– Вроде убили кого, – с интересом отозвался старик. – Не знаю пока.
Сердце Мельника заныло от дурного предчувствия. "Да нет, – подумал он, – быть того не может. Глупости." Он взбежал по лестнице и был остановлен у дверей своей квартиры хмурым младшим сержантом.
– Сюда пока нельзя, – сказал он.
– Да живу я здесь, – но сержант покачал головой.
– Мне можно! – Мельник показал удостоверение. Страж сразу убрался с дороги, завидев руоповскую корочку.
Дверь в его комнату была открыта. Мельник ворвался туда и увидел фотографа, сосредоточенно делающего снимки. Тут же присутствовал молодой человек в вареных джинсах и сером пуловере, по-видимому опер.
– Вы кто? – поинтересовался он.
– Я здесь живу, – объяснил Мельник. – Что случилось?
Говоря это, он оглядел комнату. Разобранная кровать была прикрыта скомканным одеялом. Полины не было, дочери тоже.
– Можно ваш паспорт? – попросил оперуполномоченный.
Мельник сунул ему в лицо удостоверение, чтобы тот понял, что разговаривает не с кем-нибудь, а с офицером РУОП, и потребовал ответа на свой вопрос.
