Барышня сказала:
- Это часто бывает...
- Часто? - спросил Павел. - Почему ты знаешь?
- Жалуются часто...
Павел заглянул в лицо ей - ничего особенного, обыкновенное лицо гулящей девушки.
И, вспомнив о жене, он злобно подумал: "На же тебе! Вот и пойду с этой..."
На квартире у неё он снова говорил о жизни, о своих думах, а потом лёг спать и заснул раньше, чем она пришла к нему.
Поутру, сконфуженный, пил с нею чай, стараясь не смотреть в глаза девушки, и, уходя, предложил ей тридцать пять копеек - все деньги, какие были у него.
Но она спокойно отвела руку его в сторону и очень внятно сказала:
- За что же? Не надо.
Ему не понравился её жест, и слова тоже показались неприятными.
- Нет уж, пожалуйста, возьмите!
- Хорошо! - согласилась она, приняв две серебряные монетки. Но, дёрнув плечами вверх, снова повторила:
- Только - не за что ведь...
"Сейчас пригласит заходить к ней, - подумал Павел, надевая пальто. Скажет, как её зовут, когда бывает дома..."
А она, глядя куда-то в пол, под ноги ему, задумчиво сказала:
- Хорошо очень говорили вы вчера... про нашу сестру, про женщин...
Эти слова, польстив ему, на минуту погасили брезгливое чувство к ней. Виновато усмехаясь, он проговорил:
- Очень рад, коли так... Пьяный я был, - я ведь вообще-то не пью... Прощайте!
Она молча протянула руку.
На улице он подумал:
"Не позвала! Деньги не хотела брать - почему?"
Он не мог вспомнить своих речей, и даже лицо её неясно рисовалось перед ним.
Со смешанным чувством удовольствия и сожаления он, подходя к дому, подумал:
"Встречусь и - не узнаю её..."
Моросил дождь, пальто его намокло и давило плечи, голова болела, одолевало желание лечь спать.
Жена встретила молча, даже не взглянула на него. Он долго сидел в углу, глядя, как она сильными руками месит тесто и как на локтях у неё то появляются, то исчезают соблазнительно красивые ямки. И вся она такая дородная, крепкая.
Чтобы начать разговор, он спросил:
- А где Оля?
- Где! Чай, сегодня у добрых людей праздник, - в церковь с дедушкой ушла...
Павел миролюбиво сказал:
- Вот этого я не понимаю: зачем трёхлетнего ребёнка водить в духоту, по дождю.
И остановился, вспомнив, что он уже не однажды говорил именно эти слова в ответ на такую же фразу жены.
Тесто запищало под её руками ещё громче, и стол заскрипел.
"Сказать ей: вот до чего ты довела меня - видишь? Вот куда ты толкаешь, - сказать?"
Что-то вспыхнуло в нём, он подошёл к ней, положил руку на круглое её плечо.
