В войну я не работала. Перед самой войной у меня родился ребенок, жила тем, что с сумками, мешками ездила в Плавск Тульской области. Обычно от Серпухова всех проверяла милиция.
Перед поездкой я заходила к Матронушке: "Матушка, благослови!" "Поезжай, никто не тронет". И милиция около меня кончала проверки и поворачивала назад. А мешки я носила по пятьдесят-шестьдесят килограмм, когда ездила в деревню.
Когда моей дочери исполнилось двадцать лет, она тоже заболела туберкулезом. Она лежала в больнице в Сокольниках, а Матрона тогда тоже жила в Сокольниках. Однажды дочь отпросилась из больницы со мной к блаженной Матроне. Пришли мы к ней, дочь осталась за дверью, а я зашла, поговорила. Потом осмелела и говорю: "А дочь-то со мной". Матрона улыбнулась: "Вы не можете ходить по одной, обязательно, чтобы хоровод с вами был". Вдруг говорит: "Да, да". Я спросила, к кому же она обращается, в комнате никого, кроме нас не было. "Это тебе не нужно знать," - отвечает. Наверно, она с ангелами говорила.
Потом дочь положили в больницу в Звенигороде, у нее был уже распад легких. Предложили операцию. Приехала я ее навестить, она плачет: "Боюсь, умру".
Пошла я к Матушке, рассказываю, что дочери предлагают операцию. "А какую?" "Легких". "А я не разрешаю!" и постучала кулаком о кулак. "Пусть выписывается, если будет стоять вопрос о выписке, а от операции отказывается".
Вскоре после этого дочери стало намного легче, настолько, что она собралась замуж. Пришла к Матроне: "Матронушка, я хочу замуж выходить". "Куда собралась постом-то? Я тебя после выдам за хорошего". А она вышла постом за своего жениха и родила девочку. Вскоре у моей дочери повторился сильный туберкулез с кровохарканием и с распадом легких. Это было зимой. Предложили операцию.
Врачи сказали: "Если не откажешься - год тебе житье, а если не решишься - ни за что не ручаемся". И отпустили на совет к родителям. Она приезжает под масленницу, ревет: "И так так смерть". Я и говорю: "У нас есть советница, пусть будет по ее". "Съезди, попросила дочь, - спроси".
Матрона тогда жила на Сходне или на Арбате, не помню. Приехала я за советом. "Что делать? И так, и так смерть". Она опять постучала кулаком о кулак: "А я не разрешаю. А если вы, родители, разрешите, она умрет под ножом. А сколько Бог нарек - столько проживет". Дочь отказалась от операции и процесс в легких закрылся, все прошло. Она сейчас легкими здорова, даже на учет не поставили.
