Джейн заплакала.
— Ну вот, теперь пошли слезы, — Волков вздохнул. — Я никогда бы не поверил, что человек, в одиночку вышедший против битком набитого пиратами фрегата, расплачется от такой чепухи. Впрочем, у вас, у женщин, все не как у людей. Ну успокойся, — он погладил Джейн по голове, — в конце концов, даю тебе слово: если этот, который Бог, решит со мной познакомиться, я его приму с уважением и даже чаем напою. А пока — извини, если я его не видел, то для меня он не существует, если он мне незнаком, то мне он безразличен.
— Бог слишком…
— Да хватит тебе, — с досадой прервал ее Волков. — Если честно, я вполне допускаю, что Бог есть. В конце концов, никто пока не смог доказать обратного. Я не воспринимаю не Бога, а церковь. Слишком уж много толстомясые попики на себя берут, объявляя себя посредниками между Богом и человеком. И если доказательства существования Бога не требуется, можно лишь верить или не верить, то посредник доказательства своих полномочий предоставлять должен. Или идет он… Довольно далеко.
Некоторое время они молчали. Волков рассматривал гавань, Джейн тихонько всхлипывала. Потом всхлипы постепенно утихли — девушка успокоилась. Волков улыбнулся про себя. Похоже, очень скоро ему вновь придется иметь дело с прежней Джейн — бойкой и несдержанной, но зато живой, умной и непосредственной, — а не с хлюпающей носом барышней. Он жестом подозвал ее и указал на гавань:
— Внутрь не полезем, — объявил он. — Там три крупных военных корабля. Не могу пока точно определить, что это за суда, но не меньше чем фрегаты. А может, и линейные корабли, хотя что им здесь делать?
— Боишься?
— Не хочу осложнений. Конечно, я могу превратить Бристоль в кучу оплавленного шлака прежде, чем ты скажешь «мама», но зачем лишние жертвы? И потом, у тебя в городе родственники. Зачем рисковать их жизнями?
— В смысле?
— О Боже, ну это же элементарно! Мы сейчас заходим в порт. Эти служаки на кораблях играют тревогу и начинают испытывать на нас свои пушки. Я их не виню: это их долг — стрелять во все враждебное, этому их учили всю жизнь… Ну, хотя бы всю службу. Как говорится, тяжело в учении — легко в гробу. Так вот, все непонятное — суть враждебное. «Громобой» им будет непонятен абсолютно. Но дело даже не в том, что они будут стрелять, главное — мне придется ответить. Ядром, конечно, борт не пробьешь, но зачем корпусу лишние удары? А когда я отвечу, то вполне реально, что часть снарядов попадет в город. На что они способны, ты уже видела.
