Освобождение никогда не выглядит безопасным, ибо кто знает, что там натворит это творческое начало? Безопасность содержится в уме, а «жизненность» жизни — в творчестве.
Работа с образами возвращает нас «в их места, из которых они удалились». Ум берет ограниченное количество сырого материала творчества и придает ему форму фиксированного понимания. Он ценит шаблон понимания, который остается фиксированным и неподвижным, и называет его «истиной».
Творчество же ценит перемены и движение. Замечали ли вы когда-нибудь, как энергичны вы становитесь, занимаясь творчеством? Равновесие думающего ума и творческого ума, фиксации и творчества, воздействует на все ваше существо. «Сын Бога» — это тот, у кого хороший баланс того и другого.
У такого человека не бывает проблем с учебой, поскольку он достаточно текуч для того, чтобы воспринимать новые идеи, и способен «фиксировать» эти новые идеи в памяти, чтобы их можно было легко вспомнить.
Работа с образностью в Форме учит нас этому балансу. У учеников часто появляется ощущение, что они уже здесь были, что они уже когда-то имели этот опыт образности. Это «когда- то» было до того, как думающий ум приобрел больше власти, чем свободно текущее творческое начало. Это было тогда, когда вы не сопротивлялись миру и не ставили барьеров между различными частями своего опыта.
Цигун — учение о потоке ци, в значительной мере и был создан для решения этой проблемы. Барьеры, которые мы создаем между «нами» и «нашими переживаниями», внутренне отображаются как препятствия для потока ци (внутренней энергии).
Известный как «дыхание духа» многим культурам с древнейших времен, цигун восстанавливает нашу связь с «Отцом», с тотальностью нашего опыта. Чувства, тело, ум, эмоции, дыхание, гравитация, движение, воля, внимание и т. д. воссоединяются и восстанавливают свое изначальное сотрудничество.
Часто преподаваемый как просто серия дыхательных упражнений, цигун развеивает наше опьянение. Прекрасное описание дыхания духа (формы цигуна, которой обучаю я) содержится в следующем фрагменте текста:
Ибо отец мягок и в его воле есть хорошие вещи. Он обладает знанием ваших вещей, которое вы можете найти покоящимся в них. Ибо по плодам познаются ваши вещи, потому что дети Отца суть его аромат, ибо им дал он милость своей поддержки. По этой причине Отец любит свой аромат и проявляет его в каждом месте, и если он смешивается с материей, он [Отец] дает свой аромат свету и, будучи сам в покое, он заставляет его окружать каждую форму [и] каждый звук. Ибо не уши чуют аромат, но дыхание, которое имеет чувство обоняния и привлекает аромат к себе и погружается в аромат Отца. Он [аромат] дает ему [дыханию] прибежище, затем берет его в то место, из которого оно происходит, первый аромат, который вырастает холодным. Это нечто в психической форме, похожее на холодную воду… то, что находится на земле, которая не тверда, то, о чем те, кто видит это, думают, что это земля; впоследствии оно растворяется снова. Если дыхание привлекает это, оно становится горячим. Поэтому те ароматы, которые холодны, суть от разделения. По этой причине пришла [вера]; она покончила с разделением, и она принесла теплую плерому
