Милиционер Еремин исчез. Председатель уткнулся в бумаги. Гарнизон, переминаясь с ноги на ногу, ждал, что будет дальше.
Дверь распахнулась, и в кабинет с лопатами под мышкой вошел Чумаков. Увидев ребят, удивился. Эти еще зачем здесь?
Он не успел удовлетворить свое любопытство.
— Как с техникой? — спросил председатель.
— На ходу, — ответил товарищ Чумаков. — Да что толку. Рабочей силы нет.
— Рабочая сила есть, — сказал председатель, — раздайте лопаты присутствующим.
— Мальчишкам? — удивился товарищ Чумаков.
— Именно им, — сказал председатель, — если вы хотите, чтобы у нас в поселке осталась хотя бы крупица соли.
Товарищ Чумаков намека не понял, но лопаты роздал.
Ребята переглянулись: лопаты. Вот, оказывается, о каком «средстве» говорил председатель. Ладно, пусть будут лопаты если им жалко соли.
Феликс Кудрявцев не выдержал:
— Немного наковыряешь этим инструментом.
Товарищ Чумаков обиделся:
— Каждой лопате придается автомобиль с песком.
Вот оно что! Ребята, как по команде, посмотрели на председателя. Председатель усмехнулся:
— Идите!
Какое там идите! Не выдержали, кинулись наперегонки — разбирать машины. Прощай, гололедица!
Кинокамеру купили в складчину. Снимать фильм вызвался Митя Удальцов. Написать сценарий хотели поручить Феликсу Кудрявцеву. Но Феликс отказался.
Вовка-большой возмутился: по русскому всегда пять, и отказывается, почему?
— Писателей не назначают, — сказал Феликс. — Писателями рождаются.
Вовка-большой спросил у всех:
— Кто родился писателем?
Вера Дюжева хихикнула: во всяком случае, не она. Митя Удальцов развел руками: и не он. Степа Варенец погрузился в размышления: пожалуй, что нет. Про себя Вовка-большой знал точно: нет!
— Вера Дюжева?
— Нет.
— Митя Удальцов?
— Нет.
— Степа Варенец?
— Нет.
— Я тоже нет.
Все — нет. А Феликс Кудрявцев? Молчит. Сказать «да» — неловко, сказать «нет» — обидно. Ведь сочиняет.
На это Вовка-большой и рассчитывал, кое-что знал.
— Молчание — знак согласия, — сказал он.
Феликс Кудрявцев понял — не отвертеться. Да и не хотелось. Наоборот, было приятно. Всегда приятно, когда другие видят в тебе то, что ты сам хочешь. Так что, если все признают в нем писателя, он согласен. С ходу даже название фильму придумал: «Город на заре». И если никто не возражает...
Никто не возражал, и вскоре фильм по сценарию Феликса Кудрявцева был запущен в производство.
Он состоял из двух частей: как просыпается природа и как просыпаются люди.
Природа, по сценарию, просыпалась так. Всходило солнце, и цветы удивленно разевали рты: вот так штука!
