Пелли и дальше бы ползала с целью отмыть этого Принца как можно лучше, но вода была слишком холодная, чтобы продолжать протирать и мыть, мыть и протирать… Её Прекрасный Нэрнис уже мычал во сне и пытался нащупать несуществующее одеяло. Следовало немедленно одеть его сверху, чтобы приступить, наконец, к нижней части тела.
Одевать принцев оказалось сложнее, чем раздевать. И плащ не стоило подкладывать так рано. Как можно натянуть на кого-нибудь рубашку, если этот кое-кто норовит завернуться в плащ как в кокон! Наконец схватка завершилась в пользу заботливой девицы, ворот был зашнурован, а рубашка утянута в талии. Хорошо, что Пелли еще в процессе раздевания обратила внимание на то, что к чему привязывается и зачем это надо. Нижние штаны… а они были совершенно чистые. И снимать их совсем не требовалось. Пришлось приступать ко второму этапу борьбы — внутреннему.
Женская внутренняя борьба, это — чаще всего, попытка обмануть себя так, чтобы обман был не слишком заметен. В таких сражениях в ход идут самые суровые методы. Например такие, как подмена понятий на словесном уровне. Пелли довольно быстро убедила себя, что переодевать — не значит «раздевать», а как раз наоборот — одевать. К тому же у неё — самые благие намерения. Если бы служанка знала, что такое «односторонний подход», то наверняка устыдилась бы своих размышлений типа «он все равно об этом не узнает». Ситуация, конечно, была щекотливая, но в бою любые средства хороши. И она их использовала. В ход пошло всё: «я не такая», «сам спасибо скажет», «мама же его пеленала», «это помощь раненому, а не любопытство»… Наконец, было использовано самое грозное оружие — боязнь упущенной возможности: «я бы уже давно успела…». И Пелли пришла к этой мысли в третий раз, когда луч солнца проник через дырявую крышу и стал светить Нэрнису прямо в глаз.
Принц поморщился, заворочался, перевернулся на бок и нашел подушку — пристроил голову на колени к Пелли. Ну и что теперь с ним делать? Плащом накрылся, ножки поджал, чтобы не торчали, «подушку» обнимает — весь из себя невинный как дитя. Сама доверчивость. И не повернешься и не пошевелишься. Говорят, что кровь от любви бурлит. Первое время, конечно, бурлит. Особенно, когда любимый обнимает за бедра, временами тыкается головой в живот и что-то бормочет во сне. Но потом-то ноги затекают так, что никакое бурление не ощущается. Совсем наоборот — пятки леденеют и приобретают подозрительный синюшный цвет.
