Брэм ткнул в нее чашкой:
— Надеюсь, ты проверялась после того, как спала со своим ублюдком — бывшим мужем.
— Я?!
Она хотела швырнуть в него туфлю, но не смогла ее найти.
— По-моему, это ты трахаешь все, что движется, — шлюх, стриптизерш, мальчишек, которые чистят бассейн.
«Восемнадцатилетних девственниц с дурацкими фантазиями…»
— В жизни не трахал никаких мальчишек.
Все знали, что Брэм стойкий гетеросексуал, но, учитывая его гедонистическую натуру, Джорджи была уверена, что у него полно скрытых пороков.
Он немедленно перешел в глухую защиту:
— Я держу свой инструмент в идеальном рабочем порядке и чист как только что выпавший снег. И к тому же никогда не спал с Лансом Лузером и теми сладкожопыми мальчишками, которыми ты его заменила.
Джорджи не верила своим ушам.
— По-твоему, я потаскушка? И это говоришь ты, который с четырнадцати лет тащил в постель кого ни попадя?
— А ты хранишь целомудрие? В тридцать один год? Тебе пора к шринку[7].
Отец так зорко следил за ней, что у нее было только четверо мужчин, но поскольку Брэм был у нее первым и, очевидно, последним так называемым любовником, общее количество не изменилось.
— Десять любовников, так что можешь не язвить. И я тоже чиста, как только что выпавший снег. А теперь проваливай и считай, что ничего не было.
Но Брэм уже рассматривал тележку с едой.
— Они забыли «Кровавую Мэри». Черт!
Он стал снимать крышки с блюд.
— Прошлой ночью ты вела себя как животное. Исполосовала когтями мою спину, орала на весь номер… — Он уселся, и полы халата разъехались, обнажив мускулистые бедра. — Все те штуки, которые ты умоляла меня проделать… — Он наколол на вилку ломтик манго. — Даже я был сконфужен.
— Ты вообще ничего не помнишь.
— Не слишком много. Тут ты права.
Ей ужасно хотелось спросить, что же он в действительности помнит. Насколько она его знала, он мог взять ее силой… но даже эта мысль не была так ужасна, как предположение, что она сама ему отдалась.
У Джорджи закружилась голова.
— Ты называла меня своим диким жеребцом. Это я точно помню.
— Уверена, что нет.
Нужно все-таки понять, что произошло в действительности. Но как выудить из него правду?
Брэм принялся за омлет. Джорджи попыталась успокоить разбушевавшийся желудок кусочком черствой булки. Брэм потянулся к перечнице:
— Так… надеюсь, ты на таблетках?
Джорджи отшвырнула булку и вскочила:
— О Боже!
Брэм перестал жевать.
— Джорджи…
— Может, еще ничего не случилось. — Она прижала пальцы к губам. — Может, мы сразу же отключились.
