— Детей, — подсказал ему Джуравиль. — Детей, — повторил он подавленно. — В этом мы не похожи на людей. Я могу прожить тысячу лет — у меня за плечами уже около половины этого срока — и за все это время иметь одного или, самое большее, двоих детей.
Джуравиль снова замолчал, взгляд его затуманился.
— Это все потому, что триста лет назад пробудился дактиль, — добавил он.
— Дактиль?
— Демон.
Джуравиль отошел к краю маленькой полянки, поднял голову к небесам и запел.
Когда стоящие на страже долг свой забывают,
Когда сердца стремление к богатству растлевает,
Когда есть только похоть, на любовь плевать,
Когда торговцы начинают плутовать,
Когда прекрасных женщин продают и покупают,
Когда корысть, словно болезнь, все души разъедает.
Тогда ты видишь, что твой мир окутывает тьма,
Тогда ты видишь, как вокруг горят дома,
Тогда ты чувствуешь, как под тобой земля дрожит,
И страх во мраке сгинуть тебе душу леденит.
Спасение в одном — забыть о распрях и вражде.
Лишь вместе можно устоять в любой беде.
Пойми, кто в самом деле враг тебе, кто друг,
Ведь гоблины и карлики давно сужают круг.
Пойми, что лишь неправедность твоя всему виной
И демон пробуждается, призыв услышав твой!
Песнь Джуравиля вызвала поток образов в сознании Элбрайна: сцены войны и насилия — вроде тех, которые были связаны с Дундалисом в тот ужасный день, когда напали гоблины. К тому времени, когда Джуравиль закончил, щеки юноши были мокры от слез, и сам эльф тоже плакал.
— Мы зовем этого демона дактиль, — сказал он. — По правде говоря, его пробуждение — это скорее явление мирового порядка, чем событие, имеющее отношение к какому-то конкретному существу. Мы — я имею в виду людей и эльфов — совершили ужасную глупость, однажды позволив этому ужасному созданию проникнуть в наш мир.
— И когда демон пробуждается, начинаются войны, — сделал вывод Элбрайн. — Вроде того сражения, в котором погибла моя семья.
Джуравиль кивнул и продолжил свои объяснения.
— Последний раз демон пробудился триста лет назад. В то время мы открыто торговали с людьми, и нас было тогда гораздо больше. Не столько, сколько людей, но больше. Ко’эвайл, или «смертельная война», так мы называем то ужасное время, когда погибли четверо из каждых пяти эльфов, — он вздохнул с выражением покорности судьбе. — И с тех пор у нас рождается мало детей…
— Вас уцелело так мало, что вы решили скрыться, держаться подальше от всех остальных.
Джуравиль удовлетворенно кивнул — юноша правильно понимает его.
