Старуха подалась вперед:
— Мы никогда не были жестокими родителями, верно, отец?
— Конечно не были. — Старик медленно и убежденно покачал головой. — Но как бы то ни было… теперь ты здесь, точь-в-точь как обещал. И больше не сердишься на нас за то, что мы сделали.
Стюарт обратился к молодому мужчине:
— Послушай, дружище. Там какое-то животное. Оно похоже на… ну, оно… Ты должен сообщить в полицию или еще куда-то. У тебя есть машина?
Мужчина был все так же невозмутим и продолжал держать Стюарта на прицеле.
— Надо бы отпраздновать день рождения, а, Виолетта? — встрепенулся старик.
Улыбнувшись, словно малое дитя, которое только что вспомнило, что можно поиграть в новую игру, старуха заковыляла мимо вооруженного Арнольда в темноту.
— Я не ваш сын, — запротестовал Стюарт. — Вы же это знаете! Меня зовут…
— Конечно же Мэтью, — снисходительно подсказал старик.
— Послушайте, я даже… У вас есть фото? Фото вашего сына?
Арнольд слегка отодвинулся в сторону и указал ружьем на висевшую над прялкой фотокарточку.
— Мне плохо видно.
Арнольд протянул руку, снял фотографию и осторожно положил ее перед Стюартом, продолжая держать дуло в неприятной близости от его лица. Смахнув со стекла пыль, Стюарт увидел самое заурядное лицо молодого человека лет двадцати пяти. Стеклянные глаза. Темные волосы. Сходство с вооруженным молодым мужчиной было несомненным.
— Брат? — спросил Стюарт.
Впервые за все время Арнольд заговорил — дрожащим от страха голосом:
— Да.
— Послушай, старик, — сказал Стюарт, — эта фотография даже отдаленно не напоминает меня.
Старик укоризненно погрозил Стюарту пальцем:
— Цыганка сказала, что ты будешь другим, когда вернешься. Ты же знаешь, что способность меняться всегда была одним из твоих трюков.
Старуха вернулась в комнату, неся в руках деревянный поднос. На нем красовался торт. Огромный торт, утыканный свечками, многие из которых треснули и обломились. Рядом лежал остро заточенный нож. Стюарт заметил, что торт старый. Очень старый. На поверхности его трепетала паутина. Сквозь плесень Стюарту удалось разобрать украшавшую его надпись: «С днем рождения, Мэтью».
Старик жестом велел Арнольду сесть вместе со всеми за стол. Когда он сел, женщина вручила ему праздничный бумажный колпачок, потом протянула через стол такие же колпачки Стюарту и старику. Старик приладил на лысеющую макушку зеленый колпачок с длинными шипами, который шуршал в тишине, подобный странноватой короне.
— Ну же, Мэтью. Присоединяйся к веселью.
