— Понятно.
— Извините, засуньте голову еще раз.
— Зачем?
— Надо, надо… Я должен быть уверен, что вы говорите правду. Так. Ты мне поверил?
— Поверил, что ты специалист, — пробасил голос из прибора, — про остальное не могу сказать однозначно.
— Ты мне не веришь?
— Не могу сказать однозначно. Слишком мало информации, а та, что есть необычна.
Не ожидал такого развернутого ответа под влиянием прибора. Но надо кончать эту тягомотину.
— Слушай, Адамс, — обратился я к американцу, освобожденному из печки, — ты мне и веришь, и не веришь. Я-то тебе верю, но не знаю, как убедить. Сейчас мне нужна ваша помощь, особенно от этой израильтянки. Как ее звать?
— Сара. Что за помощь?
— У меня огромная проблема с Веред. Она не моя помощница. Она стражница, которая пыталась меня захватить. Мне повезло чуть больше, чем ей. Я сумел стереть ей память и заменить эрзацем. Как видишь, эрзац трещит по швам, стражница рвется наружу.
— Так что сможет Сара?
— Я ей объясню. Ты просто скажи, чтобы вела себя хорошо и не делала мне пакостей. Я надеюсь, мы с вами еще поработаем вместе. Идем, я сделаю, чтобы вы пару минут были без Веред.
Я отвел Адамса ко всем, позвал Веред и стал выяснять, не заметила ли она во время поездки какой-нибудь магазинчик поблизости. Я умираю с голоду, пленников надо кормить, она тоже — не железная.
Веред удивилась, что я не знаю, я же здесь жил! Я парировал, что бываю здесь раз в несколько месяцев и т. п. Душевная беседа, короче.
Мы вернулись к пленникам, я поднял эфиопку и разрезал ей веревки на ногах.
— Ее? — удивилась Веред. — Смотри, будь осторожен. Не трахай ее спереди, а то она задушит тебя ногами.
О Господи! Вот уж наказание на мою голову. Психологический прессинг, называется.
Мы зашли в кухню-«пыточную». Я усадил Сару, кинулся к прибору и принялся в очередной раз переделывать его. На этот раз — для перезаписи информации из мозга в мозг.
— Слушай, Сара, — я даже не смотрел на девушку. — Надеюсь, твой шеф сумел убедить тебя, чтобы ты мне помогала.
— Он не совсем наш шеф. Мы израильтяне…
— Да хоть китайцы! Я тоже израильтянин. Уже четыре года. Я не могу тебе приказать, просто прошу.
— А что надо?
— Надо разобраться с моей подругой.
— Развяжи руки, разберусь.
— Я не это имел в виду.
— Да она же ненормальная! Она в туалете стала меня трогать!
— Не обращай внимание, это она на тебя психологически давила.
— Что ты хочешь от меня?
— Я хочу переписать кое-что из твоей памяти в память Веред.
— Я не согласна.
