Внезапно моя будущая любовница-наложница-сотрудница-служанка открыла глаза, резко выпрямилась к кресле, огляделась и спросила:
— Где мы находимся?
— Скоро въедем в Афулу. А что такое?
— Мне снился страшный сон. Словно я стреляла в тире, и твое лицо было на всех мишенях.
Вот тебе раз! Очень вовремя. Самый подходящий сон для женщины, с которой я собираюсь лечь в постель и заняться любовью.
И тут до меня дошло. Нет, не зря я так долго думал о Веред. И совсем не мое распутство, и не истосковавшаяся по женской ласке душа были тому виной. Веред — моя козырная карта. Что-то мне неизвестны случаи, когда удавалось перевербовать агентов Стражи. Я — первый, кто изловчился это сделать. Используя Веред, я смогу запутать Стражу так, что они вообще утратят понятие, где реальность, а где вымысел. Я создавал фантомов-людей, а теперь я буду создавать фантомные ситуации. Каждая из них будет казаться смертельно опасной, на устранение опасности будут направлены огромные силы. Удар придется по пустому месту, а я… буду медленно, но верно продвигаться по своему пути.
Но единственное место, где можно разыграть козырную карту по имени Веред, — это наше с ней время. Будущее. Жаль, но Эли Бромбергу не суждена спокойная жизнь в Афуле. Он задержится в ней совсем ненадолго. Мой и его пути совпадали не только в пространстве, но и во времени. И Стража, и Институт Времени не зря считали меня чертовски умным и опасным, но они даже не подозревали, насколько я был опасен. Я располагал собственной темпо-станцией. Она находилась в святом городе Цфате, и именно туда должна была завтра отправиться компания в составе меня, Дэвида Липмана, Эли Бромберга и нашей… э-э-э… женщины.
Тот, кто считает, что путешествие во времени — блошиные прыжки, при которых существует возможность встретиться с самим собой завтрашним, вчерашним или «черезнедельным», совершенно не разбирается в физике времени. Эх, с каким удовольствием я прыгнул бы на недельку-другую назад и там основательно просветил сам себя, как следует встречать ребят, съезжающихся к автобусу «Галиль Турс», и стражниц со внешностью кинозвезд, трепетно ждущих меня на тремпиадах. Эх… мечты, мечты… Увы. Никаких рандеву с самим собой, никаких пряток, опять же, с самим собой, чтобы не было шока от встречи. Прыгать во времени можно только на… 11 лет. Или на 22. Или на 33. Ну, и так далее. Главное, чтобы цифра была кратна 11 годам. Тот, кто немного увлекается естествознанием, знает, что 11 лет — это период солнечной активности (один из периодов, самый заметный). Так вот, такое совпадение не случайно, в природе все взаимосвязано. И станции в Институте Времени обозначаются не по году, а по десятилетию, к которому они «приписаны». Я вот сокрушил темпо-станцию 20 дробь 9 (двадцатый век, девяностые годы). Была, правда, попытка перевести все станции на мусульманское летоисчисление, но так как основная история цивилизации разворачивалась в христианских странах, нововведение не прижилось.
