Речь идет о задаче, которой не было аналогов в истории. Самым близким, видимо, можно считать период после февраля 1917 г., но он закончился Октябрем, а затем гражданской войной. В качестве другой аналогии часто (особенно на Западе) называют Веймарскую республику в Германии. Однако там происходил обратный процесс — «отмена» гражданского общества и выход из кризиса через утопию фашизма.
В известных программах восстановления и развития ХХ века условием мобилизации людей был национальный катарсис — всеобщее очищающее бедствие, разрушающее обывательские стереотипы. Это — вторая мировая война для СССР, Германии и Японии, гражданская война для России в начале века, война с США для Вьетнама, культурная революция для Китая.
Хотя по своим последствиям перестройка и реформы 1990-1997 гг. в России сравнимы с крупной тотальной войной, катарсиса они не вызвали — благодаря наркотическому воздействию телевидения, культурному прикрытию со стороны большой части интеллигенции и тщательно определенному «безопасному» темпу изменений. Таким образом, и с этой точки зрения возможная программа в России не имеет аналогов.
Люди в целом устали. Устали для общего дела — и даже для осознания своего положения. Для себя и для своих близких еще барахтаются, но это не требует духовного преодоления, тут хватает инстинктов.
Неизвестно, сами ли «реформаторы» догадались так утомить народ или им подсказал кто-то умный. Людей утомили мутным потоком «гласности», двумя тысячами партий, маскарадом мэров и президентов — невыносимой всепроникающей пошлостью. Людей утомили бедностью, постоянным подлым и наглым ограблением, которое к тому же сопровождается глумливыми обещаниями «выплатить, индексировать, адресно помочь» и т.д. — на фоне ернической физиономии Ливщица. Не то чтобы гордость людей была сломлена — они попали в иной, отделенный от их «работодателей» мир. Даже нет смысла ни протестовать, ни требовать — перед кем, у кого? Мы же в ином мире. То положение, в котором очутился сегодня русский работник, не имеет аналогии в истории и не описано ни в каких учебниках классовой борьбы. Если бы режим Ельцина не довел нас до такого состояния, он бы долго не продержался. Общая усталость предопределяет и состояние оппозиции. Она не имеет ни притока свежих сил, ни давления снизу. За последние восемь лет в оппозиции даже имен новых не появилось, не то чтобы крупных проектов.
Писатель М.М.Пришвин в своем неприятии грядущей советской революции доходил до прозрений. В первые дни после Октября он признал: «Просто сказать, что попали из огня в полымя, от царско-церковного кулака к социалистическому, минуя свободу личности». Именно — Октябрь преодолел либеральное уклонение Февраля и продолжил путь России («горилла поднялась за правду»). Стал Пришвин размышлять, из чего же возникла эта «горилла». И уже 31 октября выразил почти в притче. Возник в трамвае спор о правде — до рычания. И кто-то призвал спорщиков: «Товарищи, мы православные!».
