- Ишь ты, ведьма какая! - укорил ее Василий. - Эх вы, люди! Он смеется, ты тоже... а вы мне самые близкие! За что же смеетесь? Черти! - Он отвернулся от нее и замолчал.
Мальва, обняв руками колени, тихонько покачивала корпусом, рассматривая зелеными глазами сверкающее, веселое море, и улыбалась одною из тех торжествующих улыбок, которых так много у женщины, понимающей силу своей красоты.
Парусное судно скользило по воде, как большая, неуклюжая птица с серыми крыльями. Оно было далеко от берега и шло еще дальше, туда, где море и небо сливалось в синюю бесконечность.
- Что молчишь? - спросил Василий.
- Думаю, - сказала Мальва.
- Про что это?
- Так, - повела она бровями и, помолчав, добавила: - Сын у тебя молодец парень...
- А тебе что? - ревниво воскликнул Василий.
- Мало ли что...
- Ты - смотри! - окинул он ее суровым взглядом полным подозрения. - Ты не дури! Я хотя и смирный, но ты меня не дразни, - да!
Он стиснул зубы и сжал кулаки, продолжая:
- Ты сегодня сразу, как приехала, играть начала что-то... Я еще не понимаю этого... ну, смотри, пойму, неладно тебе будет! И улыбочки у тебя этакие... и все такое... Я тоже с вашей сестрой умею обращаться...
- А ты меня, Вася, не пугай... - равнодушно и не глядя на него, попросила она.
- То-то! Не шути же...
- А ты уж не стращай...
- Я и взбучку дам, коли баловать начнешь... - грозил Василий, озлобляясь.
- Бить станешь? - обернулась она к нему, с любопытством глядя в его взволнованное лицо.
- А что ты за графиня? И вздую...
- Да я тебе что - жена, что ли? - вразумительно и спокойно спросила Мальва и, не дожидаясь ответа, продолжала: - Привыкши бить жену на за что ни про что, ты и со мной так же думаешь? Ну, нет. Я сама себе барыня, и никого не боюсь. А ты вон - сына боишься: давеча как заюлил перед ним - стыд! А еще грозишь мне!
Она презрительно качнула головой и замолчала. Ее холодные, пренебрежительные слова подавили озлобление Василия. Никогда еще он не видал ее такой красивой.
- Разошлась, раскаркалась... - молвил он, и злясь и любуясь ею.
- И еще скажу тебе вот что. Ты Сережке бахвалился, что я без тебя, как без хлеба, жить не могу! Напрасно ты это... Может, я не тебя люблю и не к тебе хожу, а люблю я только место это... - Она широко повела рукой вокруг себя. - Может, мне то нравится, что здесь пусто - море да небо и никаких подлых людей нет. А что ты тут - это все равно мне... Это вроде платы за место... Сережка был бы - к нему бы я ходила, сын твой будет - к нему пойду... А еще лучше, кабы вас вовсе никого не было... обрыдли вы мне!.. Если я с моей красотой захочу - я всегда себе мужика, какого мне нужно, выберу...
