— Ничем не могу тебе помочь. — На всякий случай я скрестила пальцы на левой руке. И почему мне так часто приходится врать? Хотя ни вранью моему не верят, ни той правде, что я говорю. Вот жизнь пошла!
— Какая жалость, — покачала головой Катрин. — А то я хотела ему рубашку подарить. Надо померить. Когда у вас встреча?
У нас… встреча… Странный вопрос. Катрин должна чувствовать Макса. Неужели он так далеко, что его все потеряли?
— Рубашку? — вспомнились «Суеверия Пушкинской поры». Была там глава о вещах. — Плохой подарок. Купи лучше книгу. Он любит читать.
Взгляд Катрин стал тяжелым.
— Даже так? — Вампирша резко приблизилась ко мне. Наверное, так же айсберг снес на своем пути «Титаник». Он был очень большой и очень холодный. — Ты стала разбираться в приметах? Где Макс? Он же вроде помчался вслед за тобой. Неужели так сильно обгорел на солнце, что не смог вернуться?
— Ему предписаны водные процедуры. Он остался. — Я рванула руку к себе. Бесполезно, меня захватил железный капкан. — Если хочешь, можешь заглянуть к нему в гости, проведать. Заодно искупаешься.
— Где он? — Катрин тянула меня к себе.
— Макс не оставил адреса, просил писать «до востребования». — Я сжала губы, чтобы выдержать ее ледяной взгляд. Интересно, если несколько вампиров собрать в одном месте, на сколько градусов упадет температура воздуха?
— Вы расстались? — тонкие бровки взлетели вверх.
Секунду я боролась с собой, чтобы не произнести привычное заклинание: «Нет, мы не расстались! Он вернется!» Вдохнула.
— Расстались, — даже плечом дернула для убедительности.
Катрин выпрямилась, оттолкнув меня.
— Ловко. — Ее взгляд медленно блуждал по моему лицу. — Ловко. Dummkopf![6] Только я не верю. Он ведь вернется, да?
Ну, вот мы и выяснили, что актриса из меня не получится. Хоть какая-то польза от встречи с Катрин. Мне оставалось только молчать. Что говорить, если популярная фраза Станиславского уже произнесена?
— Пускай поскорее возвращается, — шипела Катрин, — а то кое-кому не поздоровится. Позови его.
— Он не откликается. — Я силой заставила себя собраться, чтобы тут же мысленно не выполнить приказ. Если Катрин хочет видеть Макса, значит, он здесь не должен появиться. Хотя встреча их была бы символичной. Как-то Катрин отвесила Максу пощечину, у него хороший повод поквитаться. — Он меня больше не слышит. Он… — Я должна была сказать. Обязана. Чтобы спасти его! — Он с другой.
Смех Катрин был резкий и неприятный.
— Не верю, — повторила она. Ее глаза буравили насквозь. Кажется, у нас сейчас за вранье не убивают. Что она так на меня накинулась? Я, можно сказать, у нее учусь.
