Через окно проникал бледный утренний свет. Кэл глядел на нее и не мог наглядеться. А она в самом деле настоящая красавица! Хотя совсем не пользуется косметикой… да и пластические операции явно не делала. С таким лицом - волевым, решительным и вместе с тем женственным - она появилась на свет. Ему снова захотелось погладить ее по щеке. Он вспомнил, что кожа у нее мягкая, как у младенца. И как она легко краснеет и бледнеет! Все чувства моментально отражаются у нее на лице.
Может быть, очень может быть, она для своего времени обычная женщина, сказал себе Кэл. Но для него она неповторима и невыносимо желанна. Вот почему ему сейчас так больно… Он приказал себе расслабиться. Вот почему он никого в жизни так не хотел, как хочет ее.
Кэл нахмурился. Либби - уроженка двадцатого века. Сейчас она настоящая, реальная. А он кто? Иллюзия, мираж. В двадцатом веке он еще не родился, и все же он никогда не чувствовал себя таким живым, как сейчас.
- Ты часто этим занимаешься? - спросил он вслух.
Огорченная тем, что невольно причинила ему боль, Либби отозвалась рассеянно:
- Чем «этим»?
- Спасаешь людей.
Уголки губ у нее дрогнули, и Кэл снова напрягся. Как хочется ощутить их прикосновение!
- Ты у меня первый.
- Вот и хорошо.
- Все, готово.
- Ты забыла поцеловать, чтобы все поскорее прошло! - Когда он был маленький, так делала мама; наверное, так делают все матери во все времена. Либби тихо засмеялась, и сердце у него словно ухнуло в пропасть.
- Вот тебе - за то, что был таким смелым. - Она наклонилась и прижалась губами к месту над повязкой.
- Все равно болит. - Он взял ее за руку, не дав отойти. - Может, еще разок?
- Пойду принесу аспирин. - Ее рука обмякла. Она могла бы отступить, когда он встал, но что-то в его глазах подсказало ей, что делать этого не стоит. - Калеб…
- Со мной ты волнуешься… - Он провел пальцем по ее ладони. - Это очень возбуждает.
- Я не пытаюсь тебя возбуждать.
- А тебе и пытаться не надо. - Кэл снова удивился. Как она взволнована! Взволнована, но не испугана. Если бы он почувствовал, что она его боится, он бы сразу остановился. Он поднес ее руку к губам и перевернул ладонью вверх. - У тебя замечательные руки, Либби. Мягкие, нежные. - В глазах у нее отражались смешанные чувства: смущение, замешательство, желание. Обрадованный последним, он притянул ее к себе.
- Остановись. - Либби испугалась, так неубедительно прозвучал ее голос. - Я же тебе сказала, я… - Он прижался губами к ее виску, и колени у нее сделались ватными. - Я не собираюсь ложиться с тобой в постель.
