По существу, последние перед Октябрем статьи Плеханова представляют принципиально новую концепцию социализма. Она абсолютно другая, нежели у Ленина, который с помощью диктатуры, насилия, ликвидации эксплуататорских классов пытался привнести социализм с абстрактных марксистских матриц. Как затем Сталин, продолжая дело своего учителя, строил "социализм" в "одной стране" с помощью монополии одной политической силы, своих указаний и беспредельного террора.
У Плеханова, который долго защищал на заседаниях II Интернационала классовую методологию диктатуры пролетариата, хватило мужества пересмотреть многие из своих прежних постулатов. Не все историки и философы заметили, что в 1917 году Плеханов парадоксально изменился; он стал не только "оборонцем", но и "реформистом". А в глазах Ленина и большевиков не было в то время худших ругательств. В устах Ленина "плехановец" звучало как обвинение, и обвинение нешуточное.
...В марте 1920 года Ленину сообщили, что в Киеве революционный трибунал приговорил И.Киселева, с которым Ленин был знаком, к расстрелу. Несчастный обратился за
166
помощью к Председателю Совнаркома. Ленин отреагировал запиской:
"т. Крестинский!
Очень срочное дело - приговор о расстреле Киселева. Я видел его в 1910-1914 гг. в Цюрихе, где он был плехановцем (выделено Лениным. - Д.В.) и его обвиняли в ряде гнусностей (подробностей не знаю). Видел я Киселева в 1918 или 1919 году здесь в Москве, мельком. Киселев работал в "Известиях" и говорил мне, что становится большевиком. Фактов не знаю..."
В общем, Ленин ушел от желания разобраться в существе трагедии (Киселев остался в Киеве "без разрешения партии". Но Киев-то сдал немцам Ленин!).
В конце концов Ленин адресовал вопрос блюстителю "революционной справедливости": пусть "т. Дзержинский решит, созвонившись с Крестинским". Дзержинский на полях записки ответил: "Я против вмешательства"116.
Другого не следовало и ожидать. Но для Ленина отягчающим обстоятельством явилось то, что Киселев "был плехановцем"...
Соприкоснувшись с российской действительностью, Плеханов мог ужаснуться, ибо тезис о диктатуре пролетариата в Программе РСДРП был и его детищем. Он мог ужаснуться и тому, что говорил ранее. Например, Плеханов не раз утверждал, что "благо революции - это высший закон", а по существу, способствовал открытию шлюзов для беспредела насилия. В начале девятисотых годов Плеханов считал идею парламентаризма производной от успехов революции и интересов пролетариата. Старый социал-демократ не мог не переживать от того, что в начале века утверждал: если после революции парламент окажется "плохим", его можно разогнать "не через два года, а через две недели". По сути, этим плехановским рецептом большевики и воспользо-вались в 1918 году, ликвидируя Учредительное собрание.
