Влажность и жара становились невыносимыми. Мы не имели права даже выйти из машины, бог знает почему. Видимо, это относилось к местному ритуалу. Но страха я уже не чувствовал — Родезия была позади. Здесь кончилась власть "FOR EUROPEANS ONLY!" До тех пор, пока они вернутся к нам, будем ждать, хоть до вечера. Но виза была действительна, и, наконец, из бунгало вышла группа черных генералов, чтобы проверить нас. Корнелия обворожительно всем улыбалась.
— Цель пути, миссис, — спросил генерал в раззолоченной форме — если это был генерал. Я оцепенел, если бы он спросил меня, я бы не ответил. Я не знал, куда мы едем.
— Намвала, господин, Южная провинция, едем навестить родственников моего мужа.
Не говоря ни слова, он вернул ей паспорта, и группа исчезла в служебном бунгало. Мы ждали дальше. Через двадцать минут перед нами открылся шлагбаум. Я тронулся с места как можно медленнее, чтобы они имели время остановить нас, если это не было разрешение к отъезду. Мне пришло в голову, что я спасен. В это мгновение кончаются мои странствования, я уже одной ногой дома.
Я прибавил газу и одной рукой крепко обнял Корнелию. Она слабо улыбнулась.
— Ты знаешь, что для меня это значит? Можешь себе это представить? спросил я ее.
— Нет, — сказала она иронически. — Ночью нам ведь было так хорошо, не хотелось бы тебе это повторить?
"COBALT SCHIPPER CORPORATION — BRUSSELS[13]
Латунная дощечка ослепительно сверкала перед моими глазами в сиянии полуденного солнца. Я опирался о дверцу машины в тени густого субтропического сада и рассматривал цветущие фламбоямо, эуфарбии и сверхъестественный, построенный из розового камня дом на окраине Намвалы.
Городок, если можно так назвать скопление строений, был обычной путаницей туземных хижин с единственным хорошо застроенным проспектом вдоль шоссе. Но присутствие латунной дощечки на этом доме указывало, что Намвала вовсе не обычная деревня, что всюду здесь под землей лежит несметное богатство. Кобальт, олово, медь и бог знает что еще. Иначе "Корпорация Кобальт Шиппер" не открыла бы тут свой филиал.
Корнелия около часа тому назад исчезла за широкими стеклянными дверьми, и я, с запыленным, обшарпанным грузовиком, полным старого барахла, терпеливо ждал, что будет дальше. Собственно говоря, с нашей стороны было неприлично въехать в этот сад перед этим домом с такой машиной. Я не мог представить, насколько обрадуется владелец дома содержимому кузова.
За то время, которое Корнелия была внутри здания, никто не вышел, чтобы пригласить меня войти или предложить перекусить. Вероятно, потому, что было жаркое послеобеденное время и прислуга спала или просто никого не было дома. Однако из открытого окна первого этажа все время слышался раздраженный разговор, содержания которого на таком расстоянии я не мог понять.
