— Вы отдохнули, господин? — спросил хрипловатым голосом банту. — Через часок будем в Умтали. Вы нездешний?
Я кивнул.
— Я сразу это понял, — сказал он со смехом. — От мистера Гофмана?
Я с интересом посмотрел на него. Он быстро все схватывал. Я был тут достаточно долго, чтобы знать: белый не влезет в машину к черному, здесь так не делается.
Банту снова мне улыбнулся, на мгновение снял руки с рулевого колеса и поднял их над головою, показывая, что сдается.
— У мистера Гофмана служит весь мир.
Человеку некуда бежать, негде спрятаться — все написано у него на лбу.
— Вы знаете отель Гуцци в Умтали? — спросил я.
Он с усердием кивнул.
— Расположен сразу же на окраине города, мы поедем около него.
— Там я выйду! — сказал я и всунул в карман рубашки пятидолларовую банкноту.
— Как прикажете, господин. Довезу вас прямо до отеля. Это приличное предприятие, очень шикарное, вам понравится.
Деньги открыли путь к сердцу. Он подал мне еще одну консервную банку с пивом, но я не стал ее открывать. От пива только понапрасну потеешь, чай лучше. Я уже научился его пить. Потерплю до Гуцци, а там напьюсь. Если это благополучно кончится, если нас не остановит военный патруль или полицейская машина. Лучше бы я шел пешком или подождал машину с белым шофером. Я все еще веду себя необдуманно. Этот добряк остановит машину перед самым бюро обслуживания мотеля, и мгновенно я привлеку к себе внимание.
— Откуда едете? — спросил я.
— Из Солсбери, господин. Два раза в неделю вожу пиво.
— Партизан не боитесь?
— Нет, господин, тут нет никаких партизан. Мистер Гофман не пустит их в страну, может быть, где-нибудь на границах…
Он улыбнулся. Он мог охотно говорить о чем угодно: расхваливать правительство Смита, проклинать Патриотический фронт — все, что угодно. От него я ничего не добьюсь. У него хорошее место, и он достаточно умен, чтобы дорожить им. Я не обратил внимания на фирму, в которой он служит, но это неважно. У меня достаточно своих забот.
— Умтали, господин, — сказал банту и кивнул на серое облако, висящее вдалеке над горизонтом.
Я потянулся. Дым фабрик. Местность изменилась, мы проезжали через плантации и цитрусовые рощи. Город тонул в садах, но промышленность всюду оставляла нестираемые следы. Она уже овладела и Африкой.
— Мотель расположен в двухстах метрах от главного шоссе, но я не смогу вас завезти прямо к нему: дорога узкая, трудно будет разворачиваться.
— Неважно, я пройду этот участок пешком, — сказал я с облегчением. Никто не должен знать, как я приехал.
