Лоуренс сам отвез внучку в городской дом Форсов. Он помог ей донести вещи до парадного входа, где их забрал слуга в перчатках. Дедушка ушел слишком скоро, и Шайлер снова осталась одна.
Чарльз устроил ей краткую экскурсию по дому: играющий бликами бассейн в цокольном этаже, вполне подходящий по размеру для проведения олимпийских соревнований, теннисный корт на крыше, спортзал, сауна, комната Пикассо (она так называлась потому, что в ней находился один из двух огромных эскизов к шедевру мастера, полотну «Авиньонские девицы»). Чарльз сказал, чтобы она располагалась, как ей удобно, и брала на кухне все, что пожелает. Затем он изложил свои правила. Шайлер пребывала в таком гневе и раздражении, что могла только молча кивать в ответ.
Потому она и пинала чемодан. Дурацкий чемодан. Дурацкий чемодан со сломанным замком. Дурацкий уродливый чемодан — одна из немногих вещей, оставшихся у нее от матери. Это был старый дорожный сундучок «Луи Вуитон», из тех, которые, когда их поставишь и откроешь, превращаются в мини-шкаф. Девушка снова пнула чемодан.
Тут в дверь негромко постучали, потом она отворилась.
— Извини, не могла бы ты... э-э... отложить это ненадолго? Я пытаюсь читать, — сказал Джек.
Судя по виду, он был погружен в свои мысли.
— Ой, извини.
Шайлер прекратила пинать чемодан. Она размышляла над тем, когда же она увидит своих кузенов. Тонкости запутанных взаимоотношений в вампирских семьях все еще плохо давались ей, но Шайлер понимала, что технически они с Джеком не являются кровными родственниками, даже если Чарльз и приходится ей дядей. Надо будет как-нибудь спросить у Лоуренса, как бы это все уладить.
— Что ты читаешь?
— Камю, — ответил Джек, показав ей экземпляр «Постороннего». — Читала?
— Нет, но мне нравится то, что «Кьюэ» поют, — ну, песня по мотивам этой книжки. Слыхал?
Джек покачал головой.
— Не-а.
— Кажется, она входит в их первый альбом «Три воображаемых парня». Роберт Смит — он тоже запойный читатель. Может, и экзистенциалист вроде тебя, — решила поддразнить она Джека.
Джек прислонился к стене, сложил руки на груди и задумчиво взглянул на девушку.
— Тебя тошнит, до того не хочется здесь быть.
— Что, настолько заметно? — поинтересовалась Шайлер, пряча руки в длинных рукавах свитера.
Джек приглушенно фыркнул.
— Ну простите.
— Ну прощаю.
Юноша положил книгу на туалетный столик.
— Это не так уж плохо.
— Да ну? И что же в этом хорошего?
— Ну, во-первых, тут есть я, — изрек Джек, подошел к кровати и уселся рядом с Шайлер.
