Сон о лесном озере | страница 3



Ерась хлебал послушно, а когда вздумал передохнуть. Настя налила ему грушевого уз вара:

— Ты должен сейчас много есть, как наш пан Щенсный!

— Но он, наверное, очень толстый, твой пан? Если я буду таким, ты меня сразу разлюбишь!..

— А разве я тебя уже полюбила? Какой прыткий!.. — Вдруг Настя, точно испугавшись чего-то нагнулась к Еврасю и зашептала: — Понимаешь, он как раз не толстый! А лопает за десятерых, что я — за сотню, наверное! То есть когда гости у него, или сам обедает у какого шляхтича, так закусит и выпьет наравне со всеми. Но уж коли засядет один в своих покоях да велит подавать… — Не находя слов, Настя зажмурилась и помотала головою. — Нанесут ему всего — целые туши мяса, борща котел, вареников корыто… Он запрется, а через час-другой позвонит в колокольчик. Заходят слуги и видят: посуду будто псы вылизали, мухе нечем поживиться!..

— Ну и что? Самое панское дело — жрать в три глотки! — сквозь хохот еле выговорил Еврась.

Девушка надулась было, но увидев, как от собственного смеха задыхается раненый, снова бросилась кормить его «воскрешающим» кулешом…


Может, и вправду таковы были свойства дедовой стряпни, или, скорее, руки и улыбка кормившей умели лечить — но недели не прошло, как боль поотпустила Еврася, стал он бодро орудовать ложкою, да и сон сделался крепким, разве что мешал порою зуд от заживающих ран. Настя за каждой трапезой потешала и утомляла гостя неумолчным щебетом. Не терпелось ей показать себя чародейкою, наследницей отцова ведовства; но вперемежку с подлинными секретами натуры вдруг сообщала такое, что казак еле удерживался от обидного смеха… Однажды рассказала Настя, что известная трава шалфей, высушенная, истолченная и десять ночей проведшая под луною, в живых червей превращается; этих червей также надо высушить и размельчить, а порошком тем посыпать пятки: тогда любое желание твое исполнится. Другой раз огорошила: подсолнечник, завернутый в шелковую ткань с листьями лавра и зубом медведя и носимый незаметно при себе, обратит всех твоих врагов в лучших друзей… Особенно много знала девушка средств любовной ворожбы, вроде такого: «Найдя змею, прижимают ей шею рогаткою, а затем продевают иглу с ниткою сквозь глаза, говоря: «Змея, змея! Как тебе жалко твоих глаз, так, чтобы такой-то меня любил и жалел». Затем, находясь с любимым, надо продеть незаметно эту нитку в его платье. Пока нитка там, будет он тебя любить»… — «А выпадет нитка, конец любви?! Ну хоть пыль из жупана не выбивай!» — не утерпел тогда, съязвил Еврась, за что и получил подзатыльник.