- Это - книга в кармане...
- Ну, да, понимаю, я ошибся! Это приятная ошибка... Но - однажды я видел: лежит человек около могилы, а в виске - пуля, то есть - рана, конечно... Ну, и, знаете...
Он подмигнул мне, снова смеясь негромко и добродушно.
- Проекта у меня, разумеется/нет, это просто-так... мечта! Очень хочется, чтоб люди жили лучше... Вздохнув, он задумался, помолчал.
- К сожалению - поздно захотелось мне этого... Лет пятнадцать тому назад, когда я был смотрителем усманской тюрьмы, и...
Старик вдруг встал, оглянулся, нахмурив брови, и сказал деловито, сухо, сильно двигая коваными усами:
Ну-с, мне пора идти!
Я пошел с ним, хотелось, чтоб он еще и еще говорил приятным, твердым баском, но-он молчал, шагая мимо могил четко и мерно, как на параде.
Когда мы шли мимо церкви, сквозь железные решетки окон в красную тишину вечера истекало, не нарушая ее, угрюмое брюзжанье, досадные возгласы; как будто спорили двое и один скороговоркою частил:
- Что-о ты сделал, что ты, что ты, что ты-и?..
А другой, изредка, устало откликался:
- Отста-ань, о-отстань...
