Рука судорожно переложила рукоять управления. Куда? Не знаю. Шмыгнуть куда-то в сторону. Бежать, оторваться от преследования, а дальше посмотрим. Скорее всего через границу, в Россию. Где-то в глубине серого вещества все еще жили старые штампы: Россия – матушка, она сбережет и сохранит.
Конвой даже не прореагировал на резкий разворот моего «Грача». Почти целую минуту они продолжали безмолвно идти прежним курсом. Спасибо, ребята, пожалели…
– Преследовать, отрезать от границы! – приказ Хватова отточенным лезвием резанул эфир.
Фигушки, никто никого не пожалел! Мужики опешили от наглости старого пердуна и только.
– Петрович, остановись. Мы не можем дать тебе уйти, – майор скорее просил, чем приказывал. – Что ты творишь?! Переговоры прослушиваются, на радарах мы все как на ладони. Никто не поверит…
Я не дал Хватову договорить:
– Что ты предлагаешь? Спокойно ждать пока вы меня грохнете?
Группа села мне на хвост. Я словно чувствовал на затылке маленькие красные точки от лазерных прицелов. Электроника сейчас вводит данные моего самолета в боеголовки ракет. Все, что останется пилотам – это просто нажать кнопку. Знать такое – мало приятного.
– Семерка, будь что будет, пошли на базу! Пусть там с тобой разбираются.
Родной аэродром. Еще несколько минут назад я сам предлагал лететь туда. Но сейчас… Сейчас появился выбор: либо тюрьма на родине, либо свобода на чужбине. Не трудно догадаться к какому варианту я склонялся. Пусть у меня не будет дома, денег, друзей, будущего, но я буду жив и свободен.
Решение принято, ну а теперь остается маленький пустячок… так, сущая безделица – оторваться от трех боевых самолетов. Мои шансы равнялись бы нулю, начнись эта гонка километров за сто от границы. Но заветная пунктирная линия совсем близко, только поднажми…
– Семерка, отверни или буду стрелять! – в голосе Хватова появился металл. Для себя он принял решение и больше не собирался со мной сюсюкаться.
Ладно, пусть так. Теперь мы враги. Ну, может, не враги, но противники это уж точно. Есть такое выражение: обстоятельства сильнее нас. Вот сейчас как раз тот самый случай. Он не хочет убивать меня. Я не хочу убивать его, но мы все равно будем драться. Так вышло, так велят эти самые проклятущие обстоятельства.
Первое, что я сделал, так это сбросил пустые, бесполезные сейчас пусковые блоки для неуправляемых ракет. Аэродинамика самолета резко улучшилась, он стал более управляемым и вертким. Отлично! Вот теперь самое время спрыгнуть с лазерного поводка. Я взял рукоять на себя и с бешеной перегрузкой взмыл ввысь. Быстрее на вертикаль. Не думаю, что за мной пойдут. Не слетаны они так, чтобы заниматься групповой акробатикой.
