Обедающие громко загомонили:
— Хм, принцесса!
— Шпионка!
— Похожа на настоящую Вивию-Меланию.
— Только без узоров на лице.
— Можно подумать ты видел принцессу без узоров?
— Может быть лучше запереть ее где-нибудь до встречного транспорта?
Она совсем растерялась. Такое внимание нескольких десятков людей для нее было вполне привычным, но обычно это внимание было доброжелательным, обожающим и восторженным. Подозрительность была неожиданна и неприятна. Собравшись бежать из дворца, она не подумала о том, как приживется в незнакомой среде, и как ее примут люди, не знающие, кто она такая на самом деле.
— Не переживай. В нашем застоявшемся болоте, которое некоторые называют коллективом, крайне редко появляются новые лица, — сказал ее спутник успокаивающим тоном и наконец-то решил представиться: — Меня, кстати, зовут Сократ.
— Что? — не поняла принцесса. Она была несколько ошарашена таким приемом и, погрузившись в свои мысли, не сразу поняла, о чем он ведет речь.
— Сократ, это имя такое, — повторил он.
Теперь она обратила более пристальное внимание на сеятеля, который взялся опекать ее. У него было приятное человеческое лицо, веселые карие глаза, добрый рот. Невольно у нее возникло одно сравнение. Она вдруг вспомнила своего мужа и его колючий взгляд. Улыбнувшись, она кивнула головой.
— Тебя назвали в честь нашей принцессы? — спросил Сократ после некоторого неловкого молчания.
— Вряд ли, — ответила Вивия-Мелания и вздохнула, потому что снова пришлось выдумывать: — Я немного старше ее.
— Да ты на нее и не похожа совсем, — решил успокоить ее сеятель. — Она же, словно восковая кукла, ненастоящая.
— Правда? — вдруг выказала она удивление, но тут же спохватилась: — А вообще, да. Мне тоже так кажется. Не настоящая, словно… кукла.
— Сама понимаешь, скольких женщин я видел в диких мирах, живых, таких непосредственных ни чем не сдерживающих своих эмоций и желаний.
— Неужели такое возможно?
— Еще как! Наши девушки, не в обиду тебе, — просто мраморные статуи. А наша принцесса — о ней вообще трудно что-то сказать. Она не вызывает никаких ощущений и впечатлений.
Она чувствовала неудобство от не очень добрых взглядов и оттого, что ей приходилось есть на глазах у стольких незнакомых людей. Но нужно было поддержать разговор и уйти от опасной темы. Она спросила:
— Кем ты здесь служишь?
— Я историк.
— И чем же занимается историк здесь, в открытом космосе?
— Пока ничем. Но вот скоро мы прибудем на одну дикую планету, я стану изучать ее историю.
