Если бы Томас знал, какие недостойные фантазии он питал в отношении его прелестной подопечной, то едва ли оставался бы таким хладнокровным, хотя, в конце концов, он был прав: Дерек ни за что не воспользовался бы девичьим увлечением Аннабел. В то время... Но сейчас обстоятельства изменились.
– У нас был единственный поцелуй, – признался Дерек.
– А!
– И это напугало меня до смерти. – Дерек до сих пор ясно помнил не только сладость нежных губ, но и проблеск надежды в прекрасных глазах, отчего почувствовал себя так, словно погружается в пучину.
Возможно, причиной такого состояния явилась не только осторожность, с которой он всегда относился к женщинам, чтобы не приковывать себя к одной из них; это был внутренний страх в связи с тем, что он не заслуживает такого доверия и такого нежного девичьего чувства.
Брови Томаса взметнулись вверх, и он громко рассмеялся:
– Сомневаюсь, что в обществе кто-нибудь поверит, будто скандальный граф Мэндервилл испугался скромного поцелуя невинной девушки.
– И напрасно. – Чувство, которое он испытал тогда, трудно было выразить словами, тем не менее, он попытался объяснить: – После поцелуя на лице Аннабел было такое выражение, что я вдруг понял – эта девочка перевернула всю мою жизнь. Я как можно быстрее удалился и сделал вид, что ничего не случилось. Впервые тогда я подумал о том, что никогда не приходило мне в голову, – о браке. В дальнейшем я попытался наладить с ней отношения, но безуспешно. Единственное, что мне оставалось, – написать ей письмо.
Однако допустимо ли строить планы относительно девушки, которая уже помолвлена и которая дает ясно понять, что испытывает неприязнь к тебе?
Он не представлял, как можно переубедить Аннабел.
Николас улыбнулся, видя радостное выражение лица женщины, сидящей напротив него.
– Я подумал, обед на свежем воздухе будет гораздо приятнее, чем в доме. Сегодня прекрасный вечер, не правда ли?
Кэролайн заняла кресло, которое он предложил, и села в него с грациозной легкостью, расправив шелковые юбки тонкой рукой. Лицо ее приняло немного озадаченное выражение, когда она посмотрела на огромные букеты цветов, помещенных в вазы по всей террасе. В воздухе ощущался их приятный запах. Стол, расположенный так, что можно было любоваться садами, покрывала белоснежная скатерть, на которой блестели фарфор и серебро. Казалось, природа содействовала затее Николаса: над вершинами деревьев сияла луна, воздух был теплым, и дул приятный легкий ветерок. Множество свечей в разумно расположенных по периметру канделябрах чуть заметно мигали.
