– Тогда вам, возможно, не следовало бы заключать публично непристойные пари по поводу вашей сексуальной доблести, – сухо сказала Кэролайн постепенно затихающим голосом, когда Николас начал расстегивать ее зеленое вечернее платье. Он опытным движением стянул одежду с хрупких плеч и вытащил заколки из волос. Шелковистые пряди рассыпались по плечам, и Николас уловил аромат духов с едва заметным оттенком лилий. Приподняв густые локоны, он поцеловал Кэролайн в затылок долгим поцелуем и ощутил ее ответную дрожь.
– Если бы я последовал вашему совету, прелестная Кэролайн, и не принял вызов Мэндервилла, вы не были бы здесь, не так ли? Наверное, мне надо чаще заключать с ним пари. – Он обвил рукой ее талию и начал целовать шею, слегка покусывая и с наслаждением вдыхая запах нежной кожи, пока она не отклонилась от него. Он увидел, как вздымаются ее упругие груди под кружевами сорочки и как выступают торчащие соски под тонкой материей. – Вы чувствуете, как я хочу вас? – Он был уверен, что она ощущает его восставшую плоть, хотя не слишком прижимал ее к себе. – Вы представляете, какую власть имеет женщина над мужчиной, когда она столь желанна?
– Нет, не представляю, – прошептала она.
К сожалению, он был уверен, что она сказала правду. Ее признание не уменьшило его пыла, однако изменило характер поведения.
– Вы завладели всеми моими чувствами, поверьте мне, – сказал Николас. – Постараюсь доказать вам это.
Он осторожно поднял ее, словно она была из хрусталя, и отнес на кровать с балдахином. На этот раз он снял с нее все, включая сорочку, так что Кэролайн полулежала, совершенно обнаженная, в свете ламп.
Кэролайн наблюдала, как Николас намеренно медленно раздевается, снимая сюртук, галстук, рубашку и сапоги.
Когда он расстегнул брюки и стянул с бедер, ее прелестные серые глаза расширились, и она откровенно устремила взгляд на его восставшую мужскую плоть, слегка приоткрыв рот от изумления.
То, что она никогда не видела возбужденного мужчину, вызвало беспокойство у Николаса. Нетрудно было догадаться, что ее муж приходил к ней только ночью, в темноте, и грубо пользовался своим супружеским правом. По общему мнению, невозможно, чтобы мужчина насиловал свою жену, даже если она, по существу, является его собственностью, однако Николас вполне допускал, что покойный Уинн именно так поступал со своей женой. Если женщина не готова и не хочет заниматься сексом, принуждать ее – это преступление.
