И вот однажды Каин наткнулся на группу людей, среди которой Жених, вооружённый своими ложками, бойко говорил:
- Эй, господа честные, арестанты запасные! Играю свежую песню, только что испёк, - горячий кусок! Давай по копейке с рыла, а у кого рожа - с того дороже! Начинаю!
Влезет солнышко в окошко
Люди ему рады!
А вот если влезу я...
- Это слыхали! - воскликнул кто-то из публики.
- Знаем, что слыхали! Да я тебе пирога прежде хлеба даром-то не дам! объявил Жених, стукая ложками и продолжая напевать:
Ой, горько мне живётся!
Плохо я удался.
Тятьку с братом повесили,
А я оборвался!..
- Жаль! - заявила публика.
Но копейки Жениху сыпали, ибо знали, что это добросовестный человек, и если он обещал новую песню, так уж даст её.
- Вот она новая, дубина еловая!
И ложки затрещали частой задорной дробью:
По-ознакомился бык с пауком,
Познакомился жид с дураком,
На хвосте носит бык паука,
Продаёт бабам жид дурака.
Эй вы, тётки...
- Стоп машина! Господину Каину почтение колом по шее! Изволили слушать песню, купец? Не для вас сложена - проходите вашим путём!
Каин рассыпал перед артистом свои улыбки и ушёл прочь от него, предчувствуя что-то.
Ценил он эти дни и боялся за них. Каждое утро он приходил в улицу, твёрдо уверенный, что сегодня у него никто не посмеет отнять его копеек. Глаза его стали немножко светлее и покойнее. Артёма он видел каждый день, но если силач не звал его, Каин не подходил к нему.
Артём же редко подзывал его, а подозвав, спрашивал:
- Ну что - живёшь?
- О, да! Живу... и благодарю вам! - радостно блестя глазами, говорил Каин.
- Не трогают?
- Разве они могут против вас! - со страхом восклицал еврей.
- Ну - то-то!.. А коли что - скажи.
Он угрюмыми глазами измерял фигурку еврея и отпускал его.
- Иди, - торгуй!
Каин быстро отходил прочь от своего защитника, всегда ловя на себе насмешливые и злые взгляды публики, взгляды, пугавшие его.
Однажды под вечер, когда Каин уже хотел идти домой, он встретил Артёма. Красавец, кивнув ему головой, поманил к себе пальцем. Каин быстро подбежал к нему и увидал, что Артём мрачен и хмур, как осенняя туча.
- Кончил торговать-то? - спросил он.
- Уже хотел уходить домой...
- Погоди, - пойдём-ка, поговорю я тебе что-то! - глухо сказал Артём.
И двинулся вперёд, громадный, тяжёлый, а Каин пошёл сзади него.
Они вышли из улицы, повернули к реке, где Артём нашёл укромное место под обрывом у самых волн.
- Садись, - сказал он Каину.
Тот сел, искоса, боязливо поглядывая на своего защитника. Артём согнул спину и стал медленно крутить папиросу, а Каин смотрел на небо, на лес мачт у берега, на спокойные, застывшие в тишине вечера волны и соображал, о чём будет говорить силач.
