Но ее оправдание показалось ему жалким лепетом. Для благородного Дункана честь и достоинство были превыше всего.
— Твоя преданность отцу похвальна, — насмешливо произнес он. — Но скажи мне, Джинни, как далеко простирается эта преданность?
Девушке не понравилось то, что она увидела в его главах. Она наморщила лоб.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты так настаивала, чтобы я остался. Очень настаивала.
Джинни судорожно вздохнула, не желая верить в то, что он предположил, будто она соблазнила его умышленно.
— Я тревожилась за тебя.
— И все?
— Конечно. Что еще за причины могли у меня быть? Его взгляд пронзал ее насквозь.
— Зачем ты трогала мои вещи?
Она открыла рот, чтобы возразить, но вспомнила, что и самом деле их сложила. Щеки запылали.
— Я выходила попить воды. И споткнулась о них, чуть не упала, поэтому и сложила твои вещи.
Дункан ей не поверил.
— Ты уверена, что ничего в них не искала? Например, карту?
— Конечно, нет… — Джинни замолчала, сообразив, что он только что сказал, и ужаснулась. — Карту? — пискнула она.
Взгляд, которым наградил ее Дункан, был таким жестким, что мог разрезать стекло. Он отступил назад и потрясенно посмотрел на Джинни.
— Господи, так это была ты?
Она замотала головой, вцепившись в его руку.
— Нет. Я ничего не трогала! Я просто слышала, как отец упоминал о какой-то карте!
Но попытка объясниться только все еще сильнее испортила.
— Довольно! — воскликнул Дункан, оттолкнув ее от себя. — Я услышал вполне достаточно.
— Нет, послушай меня! — В груди Джинни вспыхнул гнев. Она встала перед ним, стиснув кулаки. — Как ты посмел явиться сюда, обвинить меня в таком гнусном преступлении — и даже не даешь мне объясниться?
— А тут нечего объяснять. Факты говорят сами за себя. Когда я приехал в трактир, откликнувшись на твой отчаянный призыв, у меня была с собой карта, которая, очевидно, сильно потребовалась твоему отцу. Карта, которая, по твоему же собственному признанию, сейчас находится у него. — Он тряхнул Джинни за плечи. — Тебе просто повезло или это он послал тебя и сказал, где искать? — Голос его был обманчиво спокойным, но взгляд — диким и грозным. — А человек, с которым ты помолвлена, — понимает ли он, на какую низость ты способна? Знает ли он, что ты готова лечь под ублюдка, лишь бы достичь своей цели?
Джинни ахнула. Сердце ее пронзила острая боль. Не думая, она откинула руку назад и изо всей силы влепила ему пощечину.
Голова его дернулась, такой силы оказался удар. Когда Дункан снова посмотрел на Джинни, взгляд его приморозил девушку к полу.
