Дункан еще немного задержал на ней взгляд и отвел его в сторону. То, что было между ними когда-то, давно умерло. Ее чары больше ему не страшны.
Сосредоточившись на своем деле, Дункан сообразил, что может воспользоваться ее наготой в свою пользу. Ей придется защищаться, а он знал, что это дает ему преимущество.
С суровым взглядом, исполнившись решимости для выполнения того неприятного дела, что ему предстояло, Дункан вышел из-за дерева.
Джинни не раздумывала ни мгновения. Она услышала треск сучка за спиной, шаги — и начала действовать.
Пальцы ее сомкнулись на холодной медной рукоятке пистолета. Она пробормотала благодарственную молитву за то, что догадалась его зарядить, резко повернулась и направила пистолет в сторону шума. Все, что она видела, была гигантская тень мужчины настолько высокого и мускулистого, что сердце ее панически забилось.
Совсем недавно Джинни поняла, насколько она уязвима, побывав в руках Макинтошей, пытавшихся ее похитить. Конечно, слабой ее не назовешь, но даже самая сильная женщина не сравнится физически со свирепым воином-горцем — а перед ней, безусловно, стоял именно такой.
Он попытался что-то сказать, но Джинни не дала ему этой возможности. Ее больше не захватить врасплох. Нажав на спусковой крючок, она услышала, как щелкнул стопор, учуяла запах гари, а через несколько мгновений сила выстрела заставила ее отшатнуться назад.
Разбойник грубо выругался и упал на колени, схватившись за живот. Полученные наставления не пропали даром — цель поражена.
Он опустил голову, и тут Джинни смутно подумалось, что одежда на нем слишком богата для разбойника.
— Ножа в спину было недостаточно? — простонал он. — Ты решила довершить дело?
Каждый мускул, каждая жилочка, каждый нерв в ее теле напряглись — инстинктивная реакция самозащиты. Густой низкий голос проникал в самые глубины ее памяти. В темные, давно забытые места, которые она навеки заперла.
Кровь отхлынула от лица, от тела. Сердце глухо стукнуло и сжалось.
Этого не может быть…
Ее взгляд метнулся к его лицу, охватывая жесткую квадратную челюсть, поросшую темной щетиной, волнистые иссиня-черные волосы, решительный нос и широкий рот. Красивый. Но суровый — слишком суровый. Это не может быть он. Тут она глянула ему в глаза, видневшиеся из-под шлема. Кристально-ясные, синие, как летнее небо, они впивались в нее с хорошо знакомым выражением.
В груди все сжалось так, что Джинни не могла дышать.
Потрясение оказалось такой силы, словно она увидела привидение. Да только это не привидение. Блудный сын вернулся. Дункан Даб
