Лутц Хартвиг не заметил маленького преследователя. Его злость на младшего брата еще не прошла. «Вечно прицепится как репейник. Ужасно, просто невыносимо. Что я ему — нянька, что ли?» Лутц свернул в Березовый проезд. До домика бабушки, которая разводила собак, было рукой подать. Раздражение понемногу утихло.
«Что я увижу? — думал Лутц. — Запертую дверь домика, владелицы которого уже нет в живых?»
Проволочный забор, ограждающий садовый участок, проржавел и во многих местах был кое—как залатан. Дубовые столбы, на которых он держался, накренились. Они давно уже не стояли по струнке, как солдаты на параде. На калитке две эмалированные дощечки. На одной — имя и фамилия владелицы участка: «Анналуиза Редлих», на другой — предупреждение: «Осторожно! Злые собаки!»
Замок давно проржавел, так что калитка была только прикрыта. Лутц вошел в нее. Он сделал это очень осторожно, опасаясь, как бы на него не набросилась клыкастая охрана. Однако собаки находились взаперти. Из конуры рядом с домиком раздались визг и завывание, которые быстро перешли в злобный лай, — собаки учуяли чужого. Лутц прокрался по заброшенному саду, в котором буйно разрослась сорная трава: хозяйка уже не могла ежедневно бороться с сорняками.
Собаки лаяли, словно взбесились.
«По—видимому, хозяйки нет дома, — подумал мальчик. — Она давно бы меня заметила. В тот раз, когда мы приходили за макулатурой, она сразу вышла нам навстречу. Неужели мои подозрения подтвердятся? Тогда хозяйка и обнаруженная в лесу мертвая женщина — одно и то же лицо?» Лутца охватило дурное предчувствие.
Из конуры рвались четыре овчарки. Скорее всего, их сегодня не кормили.
Лутц уставился на собак и вдруг услышал за спиной покашливание. Он испуганно обернулся. Перед ним стояла седая, согнувшаяся от старости женщина. Она опиралась на садовую лопату.
— До—до—брый день, — заикаясь от неожиданности, тихо, словно маленькая испуганная девочка, поздоровался Лутц.
Анналуиза Редлих была глуховата, поэтому не расслышала, что сказал ей мальчик.
— Тебе что-нибудь нужно?
Она пристально посмотрела на него сквозь толстые стекла очков в металлической оправе.
Лутц проглотил слюну. Он попал в чертовски неловкое положение. «Что ответить старой женщине? То, что посчитал ее мертвой? Но этого говорить нельзя».
— Видите ли, я просто проходил мимо, — пробормотал он.
Даже человек с хорошим слухом с трудом разобрал бы его слова.
— Говори громче. Громче и медленнее. Я плохо слышу, — попросила госпожа Редлих.
