Реквием | страница 2



— И голограмму?

Пришлось признать, что крыть мне нечем. Откуда брался видовой ряд, я объяснить не могла.

У каждого из нас были причины для марш-броска в горы. У меня духовные, у Дуга — меркантильные. Я видела в нем «дитя цветов» конца шестидесятых, лишенное присущей хиппи сентиментальности. Поэтому он прекрасно вписался в восьмидесятые и последующие годы. Высокий, подтянутый, с грубоватым, но симпатичным лицом, он никогда не переставал подсчитывать расходы и доходы, с тем чтобы неизменно оставаться в плюсе. Сфера его деятельности накрывала Денвер и окрестности. Он был агентом музыкальных групп и отдельных исполнителей, организовывал клубные концерты, не брезговал и «бутлеггерством».

Если появлялась возможность заработать бакс-другой незаконной записью и ее продажей, Дуг ее не упускал. Приносил специальное оборудование в концертный зал, устанавливал в зоне наилучшей слышимости. Подкупал звукоинженера и подключался к микширующему пульту. Продавал незаконные дубликаты мастер-кассет студиям от Лос-Анджелеса до Лондона. Дуг Рис вел дела едва ли не со всеми производителями пиратских альбомов и дисков, не только в США, но даже в Австралии.

Я знала, что ему плевать едва ли не на все, что я полагала святым. И тем не менее иногда работала с ним, а то и спала. Почему нет, многие продают душу ради рок-н-ролла.

Я успокаивала себя тем, что он никогда не подводил друзей. И действительно, Дуг лез из кожи вон, обеспечивая мне и моей «Овации» выступления в Денвере, Болдере, Форте Коллинз. Да, случалось, что глядя на свое отражение в зеркале, я видела двадцатичетырехлетнее клише — высокую гибкую женщину с длинными волосами, поющую о горькой обиде и детской надежде. Что с того, это была честная работа.

В отличие от пособничества бутлеггеру. Только не надо спрашивать, что оплачивалось лучше. И это приходилось принимать в расчет, если ставилась цель покорить Лос-Анджелес. Тут требовался не только характер, но и деньги. Те самые грязные деньги. Я успокаивала себя тем, что в какой- то момент останется одно творчество.

Мы все продаем свои души. Только иногда не хотим в это верить.

Согнувшись под тяжестью рюкзаков, Дуг и я шагали к далеким пикам, покрытым шапками никогда не тающего снега. И музыку здесь творил только ветер.

Ближе к вечеру мы вышли на цель. Увидели перед собой естественный амфитеатр, огромную нишу подковообразной формы, словно вырубленную на горном склоне. Высившиеся вокруг сосны и ели всем своим видом показывали: да, в этом идеальном месте и случилась трагедия. Здесь для меня умерла музыка. Я увидела деревья, вершины которых, как ножом, срезало самолетное крыло.