— Снова загадки? — угрожающе проговорил Гитлер.
— О нет! Вы помните, в свое время Гейдрих докладывал вам о привлекшей внимание гестапо подозрительной возне среди некоторых генералов…
— Цоссен? — настороженно спросил Гитлер.
— У вас отличная память, мой фюрер! Да, дело относится к тридцать восьмому году.
— Это — давнее дело, и оно забыто, — угрюмо сказал Гитлер. — И кроме того, мне докладывали, что там не было ничего, кроме болтовни.
— Так казалось тогда и мне, мой фюрер. Однако теперь нашим людям в Италии удалось захватить и доставить в Берлин одного близкого к Ватикану священника. Он утверждает, что в тридцать восьмом году к папе был послан из Цоссена эмиссар с просьбой стать посредником в переговорах между некоторыми нашими генералами, с одной стороны, и Парижем и Лондоном — с другой. Из имен, заслуживающих внимания, он назвал только одно.
— Чье?
— Фон Лееба, мой фюрер.
Гитлер медленно встал. Глаза его налились кровью. Он подошел к Гиммлеру и, схватив его за отворот кителя, резко притянул к себе.
— И вы… молчали? — впиваясь глазами в бледное лицо Гиммлера, медленно проговорил Гитлер.
Гиммлер понял, что переиграл.
— Мой фюрер, я позволю себе напомнить, что это — старое дело, трехлетней давности. После этого фон Лееб отличился на линии Мажино, вы заслуженно наградили его Рыцарским крестом. Его имя всплыло сейчас совершенно случайно. И тем не менее я счел своим долгом…
Гитлер медленно разжал кулак. Сделал несколько быстрых шагов по комнате. Подошел к окну и повернул ручку механизма, управляющего створками. Они медленно поползли в стороны.
Луну прикрыла легкая пелена облаков, и контуры гор как бы расплылись. Снежные вершины были еще хорошо различимы, но внизу чернела непроглядная бездна.
— Видишь ли ты, Генрих, что скрыто там, внизу? — не оборачиваясь, глухо проговорил Гитлер.
Гиммлер подошел к окну и встал за спиной Гитлера.
— Нет, мой фюрер, — после короткого молчания ответил он.
— А я вижу, — все так же глухо продолжал Гитлер. — Я вижу миры, недоступные взгляду обычных людей. Вижу, вижу! — неожиданно громко воскликнул он.
Гиммлер молчал.
Еще несколько секунд Гитлер, скрестив руки, пристально смотрел в окно. Потом, резко повернувшись, сказал:
— Нет. Фон Лееб мне еще нужен.
…Генерал-фельдмаршал фон Лееб ожидал приема в большой, устланной пушистым ковром прихожей. Фегелейн, которому фон Лееб доложил о своем запоздалом прибытии, сообщил фельдмаршалу, что у фюрера сейчас Гиммлер.
Это не предвещало ничего хорошего. Как и все в Германии, за исключением, может быть, нескольких человек, фон Лееб испытывал нечто похожее на дрожь в ногах при одной мысли, что пути его и Гиммлера могут каким-то образом пересечься.
