Тот молчал: ждал продолжения.
– Меня тогда в городе не было, – будто извиняясь, произнес Бессонов. – Я был далеко, аж во Владике, долги кое-какие… получал. А когда вернулся… – Он хмыкнул. – …Когда вернулся, везде уже люди Хлебалова сидели. Подготовился, гад, капитально. Моих, кто понадежней, из дела вывели… Разными способами. Меня прямо с самолета в Широгороде – в КПЗ. На трое суток. А за это время… Ладно, проехали, – сказал он мрачно. – Батьку твоего, Алеха, не оживишь. Но по его счетам мы проплатим, слово даю! И Курганский металлический снова станет твоим, я отвечаю!
– Да я в промышленники особенно не рвусь, – сказал Алеша.
– Ты – сын Игоря Шелехова! – строго сказал Бессонов. – Значит – наследник! И обсуждать тут нечего. Управлять будешь не хуже Хлебалова, понял?!
– Да он вроде нормально управляет, – сказал Алеша. – Народ без зарплаты не сидит, значит, прибыль есть.
– Еще бы! – зло произнес Бессонов. – «Мухи» и «калаши» чеченам продавать – в пролете не будешь. Если не шлепнут.
– Значит, Курганский металлический производит оружие?
– Дело не в том, что производит Курганский. Он всегда делал оружие, хотя твой батька строил и другие планы. Но… Не то чтобы он был большим патриотом, парень, но он не хотел, чтобы в какой-нибудь локальной заварушке сделанными на Курганском металлическом пулями убивали курганских парней.
– Интересы России… – начал Алеша.
– Глупости! – оборвал его Бессонов. – Если тебе какой-нибудь бизнес-барыга начнет лепить про свою любовь к Родине, плюнь ему в рожу! Бабки – вот главное! Но одни хотят только срубить капусты, а другие – и капусты срубить, и построить чего-нибудь. Хлебало – из первых. Батька твой – из вторых. Ну и совести у него было чуток. Только не думай, что он был овечкой. Волчара еще тот!
Алеша не спорил. Отец помнился ему громогласным великаном, повелевавшим всеми окружающими. Сыну он уделял мало внимания, но любил. Алеша это чувствовал. Так же как и мать, которая в последние годы целиком погрузилась в общественную деятельность, препоручив сына заботам бабушки, а когда та умерла – учителей и гувернеров.
Алеша принимал это как должное. У него ведь такие родители!
Когда они погибли, Алеша очень, очень горевал!
– Значит, вы хотите отомстить за моего отца? – спросил он.
– Хочу, – подтвердил Бессонов. – И за отца твоего. И за себя тоже. Но не только. Я хочу, чтобы все было, как он хотел. Я его планы знаю… Помню. Хочу, чтоб было, как при Гарьке Шелехове… А Хлебала и пристяжек его вообще не было. Вырежу всех под корень… – лицо его стало страшным, но Алексей не испугался, а спокойно спросил:
