В воздухе пахло перегоревшим жиром, в этот час молоканы жгли у жертвенных костров подношения Хивве, вступавшей ночной порой во владение миром.
Когда невольники подошли к воротам своего хозяина, Лусх уже поджидал Питера.
Равнодушно пропустив мимо двух других рабов, он ударил Питера наотмашь. «Нырять» было поздно, и Питер лишь втянул голову, чуть приподняв плечо, – как учил Корнелий. Удар тяжелого кулака Лусха пришелся в плечо, скользнул по голове, и, повинуясь толчку, Питер забежал во двор. Лусх рыкнул от досады и, закрыв створку, последовал за объектом своих садистских развлечений.
Питер никуда не убегал, идти в погреб он мог только по разрешению своего истязателя.
– Ну что, лягушонок, будешь харкать кровью? – улыбнулся Лусх, демонстрируя кривые клыки.
Питер молчал и лишь чуть приподнял руки, собираясь защищаться. Впрочем, это не смутило Лусха, ведь именно попытки раба защитить себя вызывали в нем еще больший интерес к истязанию. Орк быстро атаковал, нанося удары справа и слева, но не в полную силу: он знал, как продлить удовольствие. Невольник пошатнулся и отступил на пару шагов, хотя вся атака Лусха пришлась на руки и плечи.
Лусх атаковал снова, добавляя своим хитросплетениям сложности. В конце концов он «поймал» лягушонка и крепко приложил его по уху, зная, что этот удар наиболее болезненный. Питер не удержался на ногах и, упав, прокатился по земле, чтобы тотчас подняться. У него получилось! Корнелий говорил: пропустив удар, не пытайся удержаться любой ценой, а лучше последуй за его силой – упади и покатись, как камень.
«Если будешь стараться выстоять, сила удара пойдет на твое разрушение, а если покатишься – она истратится на то, чтобы перекатывать тебя».
Питер перекатился и поднялся, чувствуя себя совсем неплохо. Да, в ухе звенело, но не более чем от шуточной оплеухи.
Лусх почувствовал, что контроль за избиением ускользает от него, и бросился наверстывать упущенное, но Питер не давал ему зацепиться и падал при каждом ударе, укатываясь все дальше, так что Лусху приходилось бегать за своей жертвой.
Наконец ему это наскучило, и он отпустил Питера в погреб, где его встретил встревоженный Бриан.
– О, Малой, я думал, он тебя убьет! – воскликнул тот с наигранным волнением.
– Значит, обошлось, – ответил Питер. Он чувствовал боль в плечах и руках, попавших под тяжелые кулаки Лусха, однако голова его была ясной.
Попив воды, он умылся, отчего ссадины на коже стало жечь, однако это не могло затмить чувства радости в ожидании нового урока Корнелия.
