– Не знаю. Может, их родственник?
– Как это? Он ведь человек – по нему же видно, не может он им родственником быть.
– Тогда не знаю. Может, выслужился?
Бриан вздохнул:
– Небось его никто есть не станет, не то что нас с тобой.
– Меня вчера еще долго били?
– Нет, как ты свалился, так и оставили.
– А этот Лусх крепко лютый?
– Ой, даже имя его произносить боюсь. Если мимо проходит, обязательно лягнет, да так, что потом кровью харкаешь, у нас его все боятся.
– А много ли невольников у хозяина?
– Всего человек двадцать, здесь семеро – ты уже восьмой, а остальные на свинарнике, это за городом у леса. Хозяин обещал и меня туда отправить – за свиньями ходить, думаю, это лучше, чем тут с Лусхом встречаться.
– Далеко до свинарника?
– Недалеко, с полмили.
Проснувшись утром, Питер обнаружил в погребе только Бриана, других невольников в погребе не было.
– На работу пошли, они усадьбу достраивают. Как достроят, их продадут или съедят, – сообщил тот. – Эх, и морда у тебя!
Бриан подвел Питера к бочонку с водой, чтобы тот мог взглянуть на свое отражение. Света в погребе было немного – он попадал внутрь только через узкое окошко в потолке, поэтому Питер смог разглядеть лишь форму головы, ставшей совершенно круглой из-за распухшего лица.
Во дворе их уже ждал хозяин. Он ни словом не обмолвился о произошедшем вчера, не сделал замечаний по поводу лица Питера и даже не посмеялся над ним.
– Пойдете с Гурдом в свинарник.
– Слушаюсь, хозяин, – с поклоном произнес Бриан.
– Слушаюсь, хозяин, – прохрипел Питер и поклонился, чувствуя боль во всем теле.
Хозяин ушел в кухонную пристройку, из дома вышел Гурд – вчерашний возница. Проходя мимо невольников, он швырнул на землю лепешку и кусок свиного нутряного сала. Бриан торопливо поднял еду и, разломив лепешку, сунул Питеру меньшую часть, затем так же поступил с куском вонючего жира.
– Нет, – сморщился Питер. – Возьми это себе, а мне лучше верни большой кусок лепешки.
– Хорошо, – сразу согласился Бриан. – Только учти, жир, конечно, воняет, но он очень сытный, с лепешкой не сравнится. Я первое время тоже брезговал, но потом привык.
Бриан вцепился зубами в желтоватый кусок жира и принялся терзать его, как голодный пес.
Питер отвернулся, на него накатывал приступ тошноты.
– Идем! – крикнул Гурд, и Питер с Брианом заторопились. Шаги орка были огромными, за ним приходилось бежать. Ворота открыл незнакомый Питеру невольник, ссутуленный человек лет сорока с потухшим взглядом. От него сильно пахло конюшней. Прежде чем за Питером закрыли ворота, он оглянулся на одиноко стоявший стул, на котором вчера сидел человек с непонятным статусом.
