Трактирщик широко зевнул и, закинув на плечо грязное полотенце, пошел под навес, чтобы отдохнуть, глядя на дорогу.
– Почему мы отпустили его? – спросил Харар, имея в виду Гильгума. – Можно было устроить ему теплый прием.
– Твоим фокусом с насадкой для посоха его не проймешь, – сказал Карцепос. – Пока Хивва рядом, одолеть его мы не можем, к тому же неизвестно, скольких помощников, вроде Исседола из Хардада, он держит под своей властью.
– Да, – подтвердил молчавший прежде Вендор. – Он собирает их со всех сторон света, обещая силу и власть.
– Тогда почему мы не перехватили этого – Питера Фонтена, коль уж вы, мессир, ожидали от него какого-то известия?
– Я не говорил, что ждал известия именно от мальчишки, я надеялся увидеть намек на метод прозрения…
– И что, намека не было?
– Я ждал, что Гильгум попытается отыскать этот метод, тогда бы я воспользовался его силой, но Гильгум слишком занят сейчас сбором под свои знамена сторонних магов. Ему в тягость разбираться в этом мальчишке, однако он оставил его жить, а стало быть, начнет понемногу терять силу…
– Почему он будет терять ее, мессир? – тут же спросил Харар.
– Потому что у него возникли сомнения. А это для мага страшнее незнания.
Они помолчали, потом Харар не удержался от очередного вопроса:
– А что теперь будет с этим мальчишкой?
– Его будут истязать работой и плохим отношением, – ответил за Вендора Карцепос. – Когда мне нужно было лучше понять невольника или жертву, я подвергал его наказаниям.
– Что значит – понять?
– Прочитать, увидеть его прошлое и будущее, узнать предназначение. Когда у человека сломлена воля, он становится податливым и прозрачным, словно стекло. Однако не всегда телесные наказания могут лишить воли.
– Так, может, нам убить этого мальчишку, чтобы Гильгум не разузнал чего-то, что потом сможет навредить нам?
– Сделать это никогда не поздно, – ответил Вендор и вздохнул: – Но только в том случае, если мы будем точно знать, что мальчишка больше полезен Гильгуму, чем вреден. Пока что он играет на нашей стороне, и чем дольше он продержится и не растеряет воли, тем больше сил потеряет Гильгум.
– А этот пьяница, мессир, чего хочет он?
– Не слишком ли много вопросов, Харар?
– Как скажете, мессир, я лишь хочу разобраться во всех хитросплетениях этой ситуации. Я не могу, как вы, прозреть внутренней силой, поэтому полагаюсь на свой разум.
– Ну хорошо. Пьянице надоело жить в этом городе, и он желает заработать на мальчишке, вернув его родственникам, и зажить спокойно в доме у речки.
