По палубе бегали матросы, готовясь отразить возможное нападение – слева показались две галеры, на полных парусах и веслах они двигались наперерез галере Эрваста. Капитан стоял у борта, силясь определить, кому принадлежат суда, но символы на парусах были замазаны мелом.
– Кто-то хочет обмануть нас… Борхель, полный парус!
– Слушаюсь, капитан!
– Салим! Средний темп, попытаемся уйти по течению…
– Есть, капитан!
В дело вступил барабан, начав четко отбивать темп, галера перестала раскачиваться и обрела устойчивость, однако неизвестные преследователи приближались.
– Сорок весел, капитан, нам от них не уйти, – заметил стоявший рядом с Эрвастом пират по кличке Пожар. Свое прозвище он получил за сокрушительные действия на палубах атакуемых судов. Пожар первым перепрыгивал на борт жертвы и принимался рубить охрану, отвлекая на себя все внимание и давая возможность остальным прорваться на борт.
– Парус – на борт! – потребовал Эрваст, нервно перебирая агатовые четки, больше он ничем не выдавал свое беспокойство.
До преследователей оставалось не больше сотни ярдов, скоро в дело должны были вступить лучники, а он все еще не мог определить, с кем имеет дело. Экипажи укрывались за бортами и парусом, однако их гребцы отбивали бешеный темп, и никто не беспокоился, что после такой гонки нижняя палуба поляжет вся разом.
– Как будто галера Базилерса, хозяин, – произнес Пожар, поглядывая из-под ладони на приближающегося противника.
– С чего ты взял?
– Две подшивы на борту совсем свежие, он их месяц назад в Порт-Барке менял. На рифы налетели.
– Но почему же никого не видно? У нас с Базилерсом никаких трений не было…
Набежало полкоманды – принесли старый парус и сбросили его с кормы, потом за веревки стали вытягивать на борт, намокший и потяжелевший, зато делавший борт судна невосприимчивым к зажигательным стрелам.
И хотя пираты редко поджигали суда, за которыми охотились, ведь в таком случае им ничего или почти ничего не доставалось, однако на всякий случай капитан Эрваст не пренебрегал никакими средствами защиты.
Наладив движение галеры, выбрался из своего погреба Салим, при нем уже был барийский лук, с которым он неплохо управлялся и мог достать до цели на расстоянии в двести ярдов. С близкого расстояния стрела барийского лука могла пробить борт скрога, отчего тот набирал воды и тяжелел. Борт сорокавесельной галеры был значительно толще, однако и у большого корабля имелись свои уязвимые места.
– Ну что, попробовать их? – спросил Салим, когда до преследователей оставалось каких-то пятьдесят ярдов.
