– Понимаешь… – Каждое слово давалось Нике с трудом. – Мне очень нужна работа. Может, поговоришь с мужем? Или с братом. Мне бы куда-нибудь, хоть на маленькую должность. Неважно кем.
– А-а, – с облегчением выдохнула подруга. – Значит, таким образом решила переключиться. Конечно, целыми днями сидеть одной дома – не сахар. Я вон и то со своими бандитами в четырех стенах совсем озверела. А одной-то поди как тошно. Только кто тебя на маленькую должность возьмет? С твоими-то деньжищами. Люди не поймут.
– Олеся, ты не поняла. У меня никаких деньжищ нету. Потому и работу ищу. Жить не на что.
– Куда же они подевались?
Олеся буравила Нику глазами, ноздри ее хищно вздрагивали.
– Андрей… – Ника замялась. – У него оказались большие долги. Он не успел с ними разобраться.
– Так дачу продай.
– Продана, – отрезала Ника. – И квартира тоже.
– Где же ты теперь живешь?
– Купила другую. Совсем маленькую.
– Ну мужик пошел! Мало того, что помер, так еще жену голой оставил! – Олеся захлебывалась от возмущения. – А ты, дура, зачем платила? Мало ли чего он там наделал! Ты-то при чем?
– Я его жена.
Олеся глядела на нее словно на сумасшедшую.
– Уже не жена. Плюнула бы. Пусть Киреев бы разбирался.
– Он не мог. Потому меня и попросил.
– У него ведь тесть.
– Тестя на пенсию отправили.
– Ой, наивная. Да у них ведь наворовано на тысячу лет вперед. Поделились бы, не развалились.
– Под бумагами стояли подписи Андрея, а значит, это долг и моей чести.
– Ой, какая честная. – В Олесином голосе теперь звучали жалость и презрение. – А с работой-то нынче трудно. Особенно в твоем возрасте. Ты ведь ничего толком не умеешь.
Ника вспыхнула:
– Кажется, я неплохо в вашем агентстве работала.
– Вспомнила бабушка Юрьев день! Когда это было! В доисторические времена. Теперь у брата такие асы работают. Ты там только кофе сможешь подавать. Да и то не возьмут. Для этого дела девки молодые существуют, с ногами от шеи, которых можно при случае за кофе и… – Олеся хихикнула и вновь принялась причитать: – Ой, плохо, подруга, тебе придется. Как тебя угораздило? Все потеряла! Ты прямо несчастья к себе притягиваешь. Ладно, наверняка не обещаю, но может, что придумаю.
Однако Ника поняла: Олеся для нее теперь пальцем о палец не ударит. Она ей теперь не ровня. Зачем с ней возиться и помогать? Она отныне для бывших знакомых как прокаженная. Все, конечно, при встрече будут напоказ ей сочувствовать, однако при этом постараются держаться подальше. Вдруг несчастье заразно!
