Ник словно перебирал ассоциации, нащупывал нужные слова, как домушник, подбирающий отмычку. Будто не понимал еще толком, что говорить, но знал направление и тыкался методично, перебором.
– Ты можешь. Это живет в тебе. Жило всегда. Родилось вместе с тобой.
В голове продолжало гудеть. Володя ничего не видел и не слышал. Не было привычных пяти чувств, но появилось новое, шестое. И именно через него открывался заново мир.
К горлу подкатила тошнота. В голове что-то закружилось, словно сместили центр тяжести. Он вздрогнул, кажется, закричал, но крика не услышал. А потом понемногу стали возвращаться ощущения.
Что-то шлепнулось, закапало. Володя услышал, потом почувствовал, как обжигает колено. А через мгновение темнота начала отступать.
Он сидел все так же за столиком на диванчике. Только рука оказалась отдернута к груди. А стаканчик с недопитым кофе лежал теперь на боку, и горячая жидкость растекалась по столешнице, капала на колено.
Володя дернулся, поднял упавший стакан, убрал ногу из-под струйки. Кофейный аромат, витающий в воздухе, подействовал отрезвляюще. Последним вернулось ощущение времени.
Он поглядел на намокшие джинсы, на разлитый кофе, прикинул и понял, что времени прошло всего ничего. К столику подбежал официант с тряпкой, принялся поспешно убирать лужу.
Володя откинулся на спинку дивана и вздрогнул. Официант не был человеком. Походил на человека, но... кудлатая голова, борода кучерявыми клочьями и глаза без белков – первое, что привлекло внимание. Радужка, яркая, насыщенная, заполняла весь глаз от века до века. Как у лошади. Возможно, где-то там, за этими веками, белки и наличествовали, но видно их не было.
Официант лихо промокнул лужу и пошел обратно к барной стойке, звонко цокая. Володя глянул вниз и... заморгал, пытаясь понять, не пригрезилось ли, но картинка не изменилась. Удивительно широкоплечий и лохматый для такой профессии официант шел, клацая копытами по кафельному полу. И коленки у него смотрели назад, как задние ноги у козла или той же лошади.
– Что это? – едва-едва прошептал Володя и посмотрел на Ника.
Тот сидел напротив как ни в чем не бывало. На губах играла самодовольная ухмылка.
– Это сатра, мой мальчик.
– Сатир? – шепотом уточнил Володя.
Ник напрягся и поспешно полоснул взглядом по спине официанта. Но тот отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора.
– Никогда не называй их так. Смертельная обида для сатра. Если б он тебя услышал, была бы драка. Сатра – представители одного из народов, что много тысячелетий живет рядом с нами, с людьми.
