Голос папы звучал ласково, вкрадчиво. От этого голоса и от этих слов внутри что-то надломилось, огромной ледяной шапкой сорвалось с сердца и лавиной покатилось вниз. В горле поднялся комок, в носу защипало.
Володя встал, обнял отца и уткнулся ему в плечо, едва сдерживая слезы. Рука Игоря мягко пошевелила волосы. Володя почувствовал себя так, словно опять стал маленьким мальчиком, а папа, треплющий по голове, был способен защитить от всех бед и несчастий.
Папа отстранился и хлопнул по плечу. Володя промокнул глаза и вымученно улыбнулся.
– Пойдем домой, – сказал отец. – Мама ждет, и ужин стынет.
* * *
...С Николаем Игорь познакомился в университете. Что там делал Николай? Этот вопрос Игорь задал себе значительно позже. Еще позже принялся искать ответ. А ответа не было. Разве что смутная догадка, что в университете Ник, как предпочитал называть себя Николай, появился только ради него.
Но все это позже. Много позже. Тогда же Игорь просто с удовольствием и самозабвением болтал с более опытным товарищем. Николай был лет на шесть старше. И с ним было интересно. Причем интересно поговорить не об истории, а больше о религии и политике.
На эти темы Николай мог разглагольствовать часами. Взгляды его были шире, чем официальный курс религиоведения и политологии, жестче, чем можно было ожидать от молодого человека, и смелее, чем высказывания на кухне в пьяном угаре. От таких разговоров должно было быть страшно, но страшно не было. Странные воззрения Николая притягивали, как клейкая лента глупую муху. И Игорь влип в эту клейковину. Но чувствовал себя при этом не дураком в безвыходном положении, а героем на броневике. Странное ощущение.
Впрочем, в отношениях их все казалось странным. Познакомились в университетской курилке, где было полно народу, и шла какая-то странная беседа всех со всеми обо всем. Через пару дней они уже пили пиво возле ларька неподалеку от университета. Просто встретились в коридоре. Игорь узнал знакомца из курилки. Тот почему-то обрадовался, пригласил выпить по паре кружек. Игорь отчего-то согласился. Вернее, согласился из вежливости. Да и трудно было отказать, когда его зазывали с радостью и радушием старинного друга.
Через неделю они пили коньяк у Игоря дома. Коньяк приволок Николай. Напиток был дорогой и поражал количеством звездочек, недоступных простому советскому гражданину. Во всяком случае, в гости к первому встречному с такими бутылками ходят редко. И как-то само собой вдруг стало ясно, что они друзья, а не первые встречные. Это же подтверждалось и поведением Николая, и ощущением, какое оставалось от общения с ним.
