- Вы, - говорит, - давно знаете Иону?
- Четверо суток.
- Четверо суток? - повторяет он. - Это - хорошо.
- Почему хорошо? - спрашиваю.
- Так уж! - говорит, пожимая плечами.
- А почему вы в фартуке?
- Книги, - говорит, - переплетал! - Скоро дядя придёт, будем ужинать; может быть, вы с дороги помоетесь?
Хочется мне дерзить ему, - больно он солиден, не по летам это.
- Разве, - мол, - здесь умываются?
Поднял брови.
- А как же?
- Не видал я умытых-то! - говорю.
Он прищурил глаза, поглядел на меня и спокойно таково говорит:
- Здесь люди не бездельничают, а работают; часто умываться времени нет.
Вижу - налетел я с ковшом на брагу, хочу ему ответить, а он повернулся и ушёл. Сижу я в дураках, смотрю. Комната - большая, чистая, в углу стол для ужина накрыт, на стенах - полки с книгами, книги - светские, но есть библия, евангелие и старый славянский псалтирь. Вышел на двор, моюсь. Дядя идёт, картуз ещё больше на затылке, руками махает и голову держит вперёд, как бык.
- Ну-ка, я помоюсь, - говорит, - плесни-ка мне воды!
Голосище - труба, пригоршни - с добрую чашку для щей. Смыл он несколько сажи - оказалось под нею скуластое медно-красное лицо.
Сели ужинать, едят, разговаривая о своих делах, не спрашивая, ни кто я такой, ни зачем пришёл. Но угощают меня заботливо, смотрят ласково.
Много в них чего-то солидного, видно, что земля под ними твёрдо стоит. А мне хочется, чтобы вздрогнула, - чем они лучше меня?
- Вы - раскольники, что ли? - спрашиваю.
- Мы? - говорит дядя. - Нет.
- Значит - православные?
Племянник нахмурил брови, а дядя повёл плечами, усмехается.
- Может, надо нам, Михайла, паспорта наши показать ему?
Понимаю я, что глупо себя держу, а перестать - не хочется.
- Я, - мол, - не паспорта ваши, а мысли видеть пришёл!
Дядя - орёт:
- Мысли? Сейчас, ваше превосходительство! Мысли, - стройся!
И хохочет, как три добрых жеребца.
А Михайла, заваривая чай, спокойно рассуждает:
- Я так и понимаю ваш приход. Вы не первый к нам Ионой посланы; он людей знает и пустого человека не пришлёт.
А дядя толкнул меня в лоб ладонью и всё орёт:
- Гляди веселей! Да не ходи с козырей - проиграешься!
Видимо, считают они себя людьми зажиточной души, а я для них подобен нищему, - и вот, не торопясь, готовятся напоить от мудрости своей жаждущую душу мою. Ссориться, спорить с ними хочу, а к чему привязаться - не умею, не вижу, и это ещё больше разжигает меня. Спрашиваю зря:
- Что такое - пустой человек?
