— Да заткнись ты! — Кот в очередной раз отмахнулась от Феклы, вернулась к своему пиву.
К нехитрому разговору прислушивалась стоящая у стойки чуть поодаль полная девица с обесцвеченным конским хвостом и устрашающими красными тенями вокруг глаз. Она слегка придвинулась и вкрадчиво поинтересовалась;
— А Кирш — это такая деловая, которая со свитой сосок ходит?
Кот воинственно распрямилась:
— Твое-то какое дело, чума?
Особа с красными глазами брезгливо хмыкнула:
— Да вон там этой, при входе, ваши же знакомые рассказывают, что Кирш ваша девчонку свою замочила!
Кот выплюнула пиво и, отодвинув хвостатую девицу в сторону, направилась к выходу, резким движением острого локтя оттолкнув нескольких человек, оказавшихся на ее пути,
У стены с зеркалами стояли Настена и Ли Лит: Настена, сунув руки в карманы и прикусив нижнюю губу, озадаченно покачивала головой, Ли Лит нервно стряхивала сигарету и, то и дело убирая волосы за уши, что-то рассказывала. Чуть в стороне стояла стайка недовольных девиц, одна из которых вырывалась от удерживающих ее подруг и шипела на Ли Лит.
Кот остановилась рядом с Настеной и кивнула в сторону стайки:
— Чего это она?
— Да дуры набитые, дети гегемонов, люмпен-класс с одной извилиной… —Ли Лит проговорила это как заклинание. — Вот какое им дело до Кирш?! Свора, сектанты, лесбиянки поганые!
Настена хмыкнула, Ли Лит вздохнула:
— Пардон, что говорю такое в этом храме женской любви, но они ж правда сектанты. Вот что они сворой ходят, зачем слеты устраивают, сайты они что, спортсмены, политическая партия? Что за бред толпиться по принципу сексуальной ориентации?!
Питая страсть к Кирш, Кот недолюбливала Ли Лит: для друга она была слишком женщиной, а значит, однажды могла соблазнить свою дерзко-мальчишескую подругу юности.
— Ты сама-то кто? Такая же лесбиянка, только на понтах…
Кот пыталась щуриться, как Кирш, и так же выбрасывать в сторону ногу, постукивая мыском по полу. Но Кирш во всех своих движениях была привлекательно дерзкой и любым действием, будь то взгляд или слово, безошибочно попадала в поты своего образа — той странной мелодии, на которую люди тянулись, как змеи на звуки волшебной дудочки. Возможно, это и называется харизмой, и позаимствовать ее невозможно: копируя Кирш, Кот выглядела как-то угрюмо-неуклюже, хотя и не комично. Когда Кирш с угрозой выбрасывала вперед указательный палец, он имел свое устрашающее действие на фоне ее широких плеч; у Кот была та же тонкая талия, упругая маленькая грудь, узкие бедра и стройные длинные ноги, но она сутулила и без того покатые узкие плечи, и ее указательный пален бессильно повисал в воздухе, а вместо уничтожающего взгляда миндалевидных карих глаз — взгляда, под которым хотелось погибнуть, — у Кот был колючий черный взгляд, от которого хотелось увернуться. Все эти отличия Ли Лит отметила в Кот уже давно, и потому сейчас просто снисходительно разглядывала серьгу в ее ухе.
