Расходились потрясенные и подавленные. Про себя я думал: все правильно. Уже доказали, что можем воевать, значит, должны! Кто-то не умеет делать свое дело, также как мы не умели лечить коленные суставы и бедра. Нас бы тоже стоило взгреть — за беспорядки, за результаты...
* * *
18 августа меня срочно вызвали в госпиталь: начался поток раненых. У нас было все готово. Два огромных ящика гипсовых бинтов заготовил Иван Иванович. Сестры накрутили несколько мешков шариков и салфеток. Мы не боялись никакой работы.
«И грянул бой...» В сводках что-то скупо сообщалось о сражениях под Ржевом.
Раненых — масса. 19 августа в Калугу пришло девятнадцать летучек, свыше четырех тысяч раненых, к нам в госпиталь больше четырехсот.
Но мы работали, как часы. Всех раненых мыли, переодевали в чистое, все лежали на матрацах с простынями, три раза в день горячая пища... Всех перевязывали и оперировали в день поступления. И работали только до полуночи. Конечно, всех раненых эвакуировали в гипсах. Раненые не те, что зимой. Солдаты отдохнули, поправились, медсанбаты и ППГ подучились и оснастились, транспорта прибавилось. Заносов не было, машины ходили быстро, летучки подавали регулярно, немецких самолетов не подпускали близко.
Так продолжалось дней десять. Потом еще недели две сочилось по десять-пятнадцать человек в день.
К концу массового наступления раненых у нас было почти триста человек: сорок пять — на вытяжении, сорок шесть — в высоких гипсовых повязках, главным образом, ранениями суставов. Еще человек пятнадцать ампутанов — самые разные — ожидали эвакуации. Задерживать транспортабельных по-прежнему не разрешают. Мы их скоро и отправили. Осталось человек сто раненых, которых мы должны серьезно лечить. Мы знаем, как лечить. Для «коленок» — резекции, для бедер» — вытяжение, потом гипс.
* * *
В Москве проходила фронтовая конференция хирургов, Бочаров взял и меня с собой. Доклады впечатления не произвели, но зато мы побывали в институте Склифосовского и даже у самого Сергея Сергеевича Юдина! Попили чаю, он подарил мне книгу и написал: «Доктору Н.М. Амосову, с приветом. Юдин».
Видел целый ряд раненых в бедро, все в гипсах. Внушительно, но не убедили, потому что все раненые подолгу лихорадили...
Аркадия Алексеевича назначили главным хирургом 5-й армии.
— Хочу поработать в войсковом районе, Никола. От них, от медсанбата зависит все дальнейшее.
— Меня возьмите...
— Уже пробовал — не удается...
Очень жаль. Я не могу сказать, что он мой учитель. Нет к нему такого ученического поклонения, «потолок» его, чувствую, не такой уж недосягаемый, можем и осилить... Я люблю его, как старшего брата, который всегда готов подумать вместе, дать совет, если может, погоревать и порадоваться... Разумеется, он научил нас многим вещам, передал опыт института Склифосовского, Юдина... Это, безусловно, ускорило наш прогресс. Главное, он разрешал дерзать. Зачем анализировать, просто жалко расставаться...
